Сначала картинка, а потом хейтспич.
Святослав Носов Nick Karpow Все нравится, чо. Я же так и написал — классный опрос.
Мне еще нравится напоминать пенсионерам, что вот этот мир, в котором они на роли терпил — это результат их же деятельности. И это они вообще-то должны мне, а не я им. Вот если бы я жил в Финляндии, любовно вылизанной поколениями суомалайненов — то я бы был должен старикам, как фундаменту моего бытия.
Или в Японии, где каждая бонсайка на учете, все унитазы теплые, а старики добровольно идут тушить Фукусиму, потому что им мало осталсь жить, а у молодежи вся жизнь впереди.
Там если чо-то взял, попользовался, то положи потом на место, это дедушкино. А у нас — я спиздил, а ты мне новое принеси, внучок.
Здесь — старики мне должны, потому что им с меня полагаются деньги на пенсию, а мне с них рассказы как было охуительно при Брежневе и как у них спиздили восемьсот рублей накоплений с книжки при Павлове.
Тут я фундамент бытия. Я им жизнь обеспечиваю, а они говорят что я хуево обеспечиваю. При этом в мою жизнь они инвестировали только прослушивание Высоцкого на магнитофоне в знак протеста против дефицита колбасы. Вот так, мир с дефицитом колбасы они мне сдали по окончании своего караула, а потом говорят: «А где колбаса? Ради чего мы тайком слушали Высоцкого? Мы же при этом рисковали жизнью и партбилетами!»
Мне как-то одна пенсюха попрекала в отсутствии уважения, и шо она сорок лет библиотекарем проработала, а сын погиб в Афгане. Я говорю — правильно, вот так как ты всю жизнь проработала, выдавая две книжки в день, и какие книжки выдавала, и где, и за что твой сын погиб — так ты сейчас и живешь.
Да, и если шо, я понимаю цинизм ситуации, о мертвых или хорошо, или в мавзолей. Но если бы твоего сына не убили в Афгане, я бы сейчас постарался убить его в Широкино. Потому что он охуел со своим интернационализмом, и если бы его не угомонили муджахеддины, он бы обязательно сейчас тусил в козицынскими казачками в Луганске, и его бы угомоняли мои друзья . Потому шо нихуя другого, крооме как водить маталыгу, он не умел. И книжки твои ему не помогли.
Это же не я карму придумал. И не я этот мир создавал для пенсионеров, пидарасов и прочих народов домбаса.
Я старость, конечно уважаю, даже бессмысленную. Но не настолько, чтобы умереть ради нее молодым. У меня еще женщина есть, которую я люблю, и которую обидел, и пытаюсьб заслужить ее прощение, и детей от нее хочу. И у меня хлопот полон рот.
Так что сходни ты, совковый драугар, осиновый кол тебе в бонус, а мне некогда обслуживать позор.
***
Святослав Носов Nick Karpow да смысла нет. Наши пенсы в как ботулиновая культура в 90%. Засрали свою среду обитания, вымерли, вздули банку, и обижено требуют чтобы их жрали, а не выбрасывали.
А то им обидно.
Они же старались, а то что после этой консервы ты ноги протянешь, ботулину похуй. Ботулин считает что консервы созданы для него богом, а не людьми для самих себя.
У нас свинья есть, мы ее купили и кормим, чтобы сожрать. А говно за ней убираем в своих интересах, а не в ее. Так вот, постсовковая пенсовая свинья требует убирать ее говно, а жрать на Пасху она собирается нас.
***
Святослав Носов Денис Поляков Я и есть средний возраст. С которого охуевшие пенсюки требуют, чтобы я зарабатывал на пенсию им, на стипендию и ганджубас их внукам, одновременно воевал в АТО, чтобы им не отключили электричество, но чтобы меня там убили россияне или сепары, потому что пенсюки любят Сталина и песни Пахмутовой, а меня, хунтофашыста, не любят. Но чтобы перед тем, как меня убьют, я заехал, привез им еды, воды и пластырь от радикулита.
Я же без шуток пишу, что Тайра тратит на обеспечение жизнедеятельности пенсов дамбаса больше времени, чем на себя. А они ей в спину шипят вместо спасибы, шо блять у них нет ни света, ни медицины, ни магазинов — потому что все это расхуярил их же внук, воюющий за сепаров.
Но поскольку на внука шипеть нельзя, бо своя кровиночка, они будут шипеть на Тайру. И если в диком краю, где нет ни права, ни закона, ни банкоматов, ни дорог — вообще нихуя нет — ее скоряк опоздает к бабке с приступом алкоголизма на пять минут, то это пиздец нарушение прав человека. А если тот же скоряк заглохнет напротив бабкиного дома, то бабка будет радостно тыкать пальцем, шо у хунты опять проблемы.
Постоянно бухие рыбаки тонут в море, через две недели их тела в коллоидном состоянии выносит на береговую линию разграничения, и надо договориться с боевиками, чтобы они сука соизволили разрешить нам забрать их родственников с пляжа. Мировоззрение с обеих сторон, рыбаков и стрелков марксистское, но виновата во всем хунта.
Знаешь, я писатель, но иногда и у меня слов нет, кроме «пиздец».
Это сильно дохуя требований для моего среднего возраста. На все рук не хватит. Давайте так — одно из двух. Или внуки остаются, тогда пенсы нахуй, или пенсы остаются, тогда нахуй их внуки. Хватит плодить потомственных пенсионеров.
Жизнь такая, надо ужиматься, средний класс не успевает одновременно воевать и работать на благо брежневских ностальгентов «песня года-76» и их внуков, втыкающих в айфоны вместо работы и учебы, готовясь к пенсии с четырнадцати лет.
Обслуживать совкового капризного пенса — это хуже, чем заботиться о двухсоткилограммовом аутисте.Того хоть можно выстрелом из пневматического ружья транквилизатором угомонить. Советского пенса можно угомонить только отправкой в Сибирь. Как индейцы делали — зимой в лес и оставить под деревом. И никаких дров и пеммиканов — дать сталинскую пилу и банку балтийской кильки. Захочет согреться — пусть пилит дерево и ищет спички. Пусть за ним придет его совковый тотем — медведь и поможет ему умереть в Советской России.
Лично мне, например, как большинству из моего поколения, марксы не дали нихуя — ни пилы, ни спичек, ни кильки. Только российского медведя.
Бо мы, хунтобендеры, уже устали заботиться об этих марксистах-аутистах. Я должен заботиться о своих внуках, а не о чужих.
Шото одно надо выбирать. Или хунта на скорой помощи, или орден за прослушивание высоцкого и чтение стругацких при брежневе — но тогда без хунты и ее скорой помощи.
Нравится · Ответить
