Подводить баланс прошедшего года лучше всего заранее, чтобы не толкаться в очереди. И день зимнего солнцеворота для этого подходит оптимально — на улице снег по колено, но день теперь будет становиться все дольше, и где-то далеко, на расстоянии трех месяцев от нас в своей берлоге во сне уже заворочалась весна. В общем, с символизмом все в порядке.

Помнится, в начале девяностых так же сидели — и думали: что будет дальше? Иной жизни, кроме как в Союзе мы не знали, чувствовали себя рыбами, впервые вылезшими на берег, и осторожно предполагали будущее как в СССР, только без СССР. Это был наивняк такого же уровня, как «жить так же, но с женой», «жить так же, но в Америке», жить так же, но с язвой желудка. Ничего необычного не предполагалось, кроме как поменять паспорта.

Однако жизнь начала сурово обламывать уже с первых аккордов. Работа исчезла, деньги превратились в говно, сигареты подорожали в шесть раз, а на страну, размахивая рукавами, двинулись оккупанты — турецкие свитера и польские спортивные костюмы. Фантастический успех выглядел как фантастического цвета кюрасао за фантастические деньги с фантастическим похмельем.

Ага! — сычали верные ленинцы, — хотели пожить при загнивающем капитализме, так живите.

Если бы мы были тогда умнее и опытнее, то ответили, что живем при классическом загнивающем социализме, который уже сдох, но труп убрать некому. Капитализмом еще и не пахло. Потому что ни при каком капитализме директор завода не может просто так забесплатно стать его владельцем, государство не допечатывает деньги в режиме нон-стоп, а милиция не смыкается с ОПГ в одну структуру почти официально.

То есть, такое бывает в мире — но это не совсем капитализм. Капитализм с такой хуйней как раз борется, потому что она представляет угрозу его сущестованию.

Но откуда нам было тогда знать, если мы капитализм видели в основном в каталоге «ОТТО»?

Так и жили. Постепенно все лучше, социализм естественным путем разложился, как в песне «Гражданской Обороны», на плесень и липовый мед, хата немного проветрилась от трупной вони и спирта «Ройял» в пакетах, и стало почти совсем хорошо. Не всем, правда, но после кюрасао это был серьезный прогресс. Коммунистические символы почти не раздражали, памятник Ленину выглядел как привычная деталь ландшафта, бульвар Давыдова ассоциировался с гусарским партизаном-песенником, а не с советским партийным деятелем. И вообще, переучивать названия улиц было лень.

И даже незаметно было, что день становится короче на четыре минуты каждые сутки.

Стало понятно только тогда, когда время в сутках совсем кончилось, и однажды утром вместо привычного солнца на востоке взошел пиздец. С перспективой перехода в бесконечную полярную ночь.

И опять было непонятно что делать. Как в 1991 году многие думали-гадали: может, оно на самом деле так и выглядит — это «счастье»? Откуда нам знать, мы же при нем никогда не жили. Может, снова надо потерпеть. Пережили турецкие свитера — и к ватникам привыкнем понемногу. А там опять хорошо станет.

Ведь чем, по сути, плоха Россия? Да ничем. Язык мы их понимаем, вера одна, история общая. Культура — Кобзон, «Ирония судьбы», Ани Лорак, голубой огонек. Диды опять же воевали. Крым они вежливо отжали, никто не погиб — ну, кого-то нечаянно убили, подумаешь. В дэ-тэ-пэ больше гибнет. Кроме того, обещали что въезд-выезд через границу будет свободным. Скидки на газ. Преференции по торговле. Битлз никто не запрещает. Чемпионат мира по увеболлу в 2018 вместе проведем — парочку групповых матчей можем даже в Донецке и Киеве устроить, старшему брату не жалко.

Мова? Да хоть захлебнитесь своей мовой. Мовьте себе на своих огородах, никто слова против не скажет. Даже вывески трогать не будем — они же такие смешные. «Хліп», «Аптіка», «Цірульня» , как там по вашему «больница»? — «Більница»? «Хворилка»? — гагага… чахлыки невмырущие… можете даже улицу Ленина переименовать в улицу Леніна, брат не против, культуру малых народов надо поддерживать.

Сейчас даже трудно представить, на расстоянии скольких ничтожных миллиметров от нашего виска тогда со свистом пронеслась тяжелая чугунная рельса. Последний привет от Совка с того света.

Хорошо, что мы не раздумывали тогда, как в 1991 году — будем жить как всегда, только без Украины. Только паспорта поменяем.

Хорошо, что сон нации оказался не смертным. Хорошо, что у нас в огонь первой бесстрашно бросилась молодежь, уже незнакомая с совковым терпильством. Хорошо, что ненадолго отстали от нее сивые-чубатые, врубившиеся в бой с ревом — дітей б'ють! Хорошо что традиционно аполитичный тыл вместо лузгания семок перед телевизором начал лихорадочно плести масксети и собирать территориальную оборону. Что патриотический подъем не оказался бурным и одноразовым, как горящий тополиный пух, а лег в основу определения жизненной позиции.

Хорошо, что мы не уснули навсегда в эту ночь. А ведь могли. Она наступала так незаметно — всего по четыре минуты в день. Что мы не проебали свою независимость так же равнодушно, как и получили ее. Два референдума подряд. Вы хотите сохранить Советский Союз? «Да, 70%». А хотите независимости? «Да, 90%». Так чего же вы хотите, блять? «Шоб только паспорт поменять и все как было как раньше, токо лучче».

Мы не прошли тогда свой солнцеворот. Слишком мало было тех, кто понимал — в этом снегу можно безболезненно заснуть навсегда. Мы просто перевели часы и успокоились.

Мы проходим его сейчас. Оказалось, что Солнце перевести труднее, чем часы. Что световой день надо увеличивать вручную, понемногу, по четыре минуты в сутки. Общим напряжением бригад, добробатов, волонтеров, трудом тыла, работой дипломатов, самоотверженностью врачей, электриков, снайперов, ремонтников. Даже связистов. Даже футболистов и юристов, помилуй Господи их грешные души.

А шо делать?

Но иначе весны не будет никогда.