- Орки! – громыхнул с балкона башни Саурон голосом страшным и тяжелым, как молот подземного мира Гронд. – Знаете ли вы историю Арды так, как знаю ее я?

Орки, сгрудившиеся в долине, тревожно захрюкали, затоптались, гремя доспехами из хуевой жести производства «Моргулвагонзавода». Историю, естественно, они знали – версии творения и бытия Мордороссии каждый день вдалбливали на политинформации. Они только не знали – какую именно историю конкретно сегодня имеет в виду Темный Властелин? Ошибаться было смертельно опасно, поэтому оптимальным ответом был: «Я учил, Господин, но забыл, простите тупого орка!» За это люто пиздили канчуками, но, по крайней мере, не скармливали плотоядным лошадям назгулов. Есть места, где лучше быть тупым, чем мертвым.

- Не знаете, – с мрачным удовлетворением отметил Саурон Гортхаур. – И не потому что два процента бюджета на образование мало. Вы не слышали Песни Айнуров. Вы не видели Древ. Вы не узрели правды. Ну так узрите и узнайте!

Саурон широко и торжественно развел в стороны шестиметровые руки, словно стараясь обнять всю долину, и с лязгом щелкнул бронированными пальцами. Здоровенные цепные тролли по команде напряли мускулы и потащили стопоры из гнезд, слаженно хыкая на рывках. За спиной Саурона с грохотом обрушилась гигантская размалеванная ролета, являя толпе картину мироздания.

Толпа ахнула и сделала шаг вперед. Затем еще один, и еще один. Саурон второй раз щелкнул пальцами. Две тысячи ангмарских арбалетчиков, стоящих у подножия башни, неприцельно разрядили свои самострелы в толпу, и присели на колено, лихорадочно накручивая вороты. Между ними выступили еще две тысячи стрелков, и взяли прицел. Толпа нехотя отступила назад.

- Это не жопа, — сказал Саурон. – Это Арда. Так она выглядит с небес. Так что выпустите хуи из рук, уруки, и поднимите свои копья. Левое полужопие – это Благословенный Запад, где не по чину и заслугам живут эльфийские пидарасы и банкиры. А правое полужопие – наше Средиземье, где мы несправедливо обречены страдать. А вот это черная точка между ними – Проход.

Стоящий за спиной Саурона маг Саруман Белый гнусно хихкнул.

- Переход! – поправился Саурон. – Точка бифуркации, Прямой Путь, мост Бифрост, если можно так сказать!

Толпа ошеломленно молчала, не понимая – надо внимательно слушать или смотреть?

- Темнейший, — тихо молвил из-за спины властелина Саруман, — Так тебе денег не дадут. Не надо чвякать-хуякать. Текст немного по-дебильному написан. Не смущай и без того слабые разумы бифростами и бифуркациями. Сразу к делу переходи, аргументируй источниками, потом футбол, пиво и фейерверк. Они реально не понимают – в чем на этот раз перед тобой провинились. Мы так до четвертой эпохи не закончим. Давай, доставай факты.

***
- Э-э-э... «Сильмариллион», часть Квента, раздел «О приходе эльфов и пленении Мелькора», — вещал с балкона Саурон, листая отточенным когтем священную книгу. – Так-так-так... Вот! Читаем: «1080 год Первой Эпохи – выведение орков в Утумно из похищенных Морготом эльфов». Дальше: «Мало что известно достоверно, но мудрые в Эрессеа говорят...» — здесь наши юристы разобрались, уже все известно, Валары согласились. Дальше... Дары Эру Илуватара. Эльфам бессмертие в этом Мире, людям – смерть и иные Миры. Можно, конечно, телесное хроа модифицировать, вырастить зеленую морду и кривые когти, но! — Саурон поднял палец, — Если внешность и внутренность изменяются третьей стороной, то оба Дара Илуватара остаются в любом случае. Тут даже я ничего поделать не в силах – кто дарил, у того право дарителя не отнять. Эру хочет – дает, хочет – отнимает. Собственность Создателя, раскаленный балрог вам в сраку! И как бы они там в своем Левом полужопии Арды не крутились, а против Эру не попрешь. Вот заключение судьи Намо, данное под присягой. Вот Ирмо. Вот Манве. И вот эта пиздося Варда, тоже согласилась, никуда не делась. Поздравляю, у вас четыре «да», и вы проходите в следующий тур!

Саурон могучими ударами латной десницы вбил в гранит парапета четыре свитка и торжествующе посмотрел на орду.

- Буду краток. Юридически, вы все тут эльфы, до единого. Потомственные авари. Хоть на ебальник и неприглядные, но галахически, как есть – все Перворожденные. От така хуйня, малята.

Тишина над долиной стояла такая, что было слышно, как потрескивают остывающие от охуения балроги. Назгулы рябили как испорченные телевизоры. Новоявленные эльфы сторожко отодвигались друг от друга, на всякий случай доставая из голенищ зазубренные ножи и группируясь по кланам спиной к спине.

- Хуясе, — ошеломленно сказал темнокожий и мелкий орк из Кирит-Унгола. – И чо теперь будет?

Саурон покашлял внутри шлема и опять со значением развел шестиметровые руки.

- Будет баня и еда! – восторженно взвизгнул из толпы какой-то молодой-зеленый из Мории.

- Будет бойня и пизда! – зарычал Саурон. – Попробуйте хоть раз своей головой подумать!

В долине раздался грохот падающих копий и щитов – орки брали себя руками за головы и пытались ими думать. Некоторые думали стоя, некоторые сидя, некоторые катались по земле. В целом все очень напоминало какое-то камлание крестоносцев-пятидесятников. Саурон яростно грохнул латными кулаками по перилам балкона, повернулся и привалился к перилам спиной.

- Вот как с таким материалом работать? – горько спросил Саурон у Сарумана, скромно стоявшего перед Владыкой. – Это же пиздец какой-то, сухумский обезьянник. Им только что открыли окно возможностей, а они ничего не поняли.

- Давай-ка я попробую поработать с контингентом, — примирительно сказал Саруман. – Все-таки, это моя специальность.

***
- Мои эльфы, — проникновенно сказал своим чарующим голосом Саруман – Дорогие мои мордорские, изенгардские, моргульские, морийские и прочие урук-эльдары! У нас непростые времена. Права – это прекрасно. Но как только появляются права – появляется необходимость их защищать. Вы только вчера были никем, а сейчас – посмотрите на себя!

Орки тупо переглядывались, чтобы посмотреть на себя.

- Не обращайте внимания на свой вид и запах. Ведь, пока кто-то играл на арфе и строил дурацкие города, ваши деды воевали! – именно их раны вы носите на себе. Где они были, эти изнеженные арфисты, когда вам в подземельях Утумно вкручивали в головы рога, а в челюсти клыки, и насильно заставляли уничтожать селения, насиловать дев, поднимать на копья младенцев и работать в прокуратурах, пока они беззаботно бренчали на своих циклотронах и выводили сорты слив? И где благодарность за то, что своим телом вы заслонили Запад от агрессии Запада! Где плата за ваши раны, эльфорки?

На этот раз из-за спины Сарумана насмешливо хрюкнул Саурон.

- Подстрекаемые с Запада всякими валарами и обамами. Разодетые в шелк и колготки с перьями на шляпах. Наши младшие и неразумные братья. Легальные пидарасы, можно сказать легаласы. Вступили в союз с наследниками нацистского Нуменора – златолюбивыми жыдогномами и разноязычными бендерогондорцами. – чеканил Саруман, — И создали Последний Союз. Увы, долго сопротивляться мы им не сможем. Слишком многое у нас на Западе...

Саурон опять гулко покашлял внутри шлема.

- Но этот Союз будет последним для них! – поправился Саруман.

- А для нас?- спросил мелкий кирит-унголец.

- А для вас, — широко улыбнулся Саруман, указывая посохом на ролет, — Между полушариями есть легальный Проход. То есть, Переход. По праву Перворожденности вы окажетесь в палатах Мандоса — в хорошем смысле мандоса — на Западе, в самом центре Валинора. Где после короткого периода реабилитации вам будет положено все – вид на жительство, социалка, азюль, образование для детей и право голоса. Но, поскольку вы в глубине своих черных душ навсегда останетесь мордороссами, как вас не переименовывай, вы будете знать, что ваша истинная родина – здесь. Вы будете там жрать, срать, воровать и гадить, и рано или поздно Мордор должен прийти в Валинор. Это куда умнее, чем подыхать на валах Мораннона в бою против пятикратно превосходящей нас армии.

Разве это не прекрасно?

- Э, — сказал кирит-унголец, — А что, так сразу было можно?

- Вот блять, — сказал из шлема Саурон.

***
- Охуеть! – сказал высокий плечистый орк, снимая шлем и вытирая с черной морды боевую раскраску. – Я, вообще-то, человек, афроумбарец. У меня бабушка в Хараде. И в орки пошел только потому, что зарплата военнослужащих в Барад-Дуре выше, и пенсия двойная. Теперь чо выходит – где я окажусь? В палатах Мандоса или хуй пойми на каком подвале?

- Ага, — подтвердил невысокий орк с рязанско-истерлингским выговором. – Че-т за хуйня-т, на. Аще нипанятка. Када мордорские паспорта налево-направо раздавали, так про таку-т на, хуйню-т на, не говорили. Иш че задумали, на. Не, нах, мы не согласные. Скажи, пацаны, на!

Паспортные орки, стоящие за ним загалдели.

- Тихо! – рявкнул с балкона Саурон. – Есть решение. Мордорусские своих не бросают. В Минас-Тирите заключены Минаские соглашения. На временно освобожденных нами территориях мордороязычных народов по левую сторону Андуина мы построим свой Гондор! Даже круче, чем Гондор – это будет более Лучшая Гондорская Республика, лучший Гондор, сокращенно Лугондор! И заселим его достойными представителями наших оркоязычных братьев человеческого происхождения. Там — Гондор, тут — Лугондор!

- Жрать мы там че будем? – неприязненно спросил «козляк», дунландец с козлиной головой вместо шлема. – Кто на довольствие поставит?

- Как говорил мой знакомый Оссэ, — Саруман тонко улыбнулся, — Если хочешь накормить человека, не давай ему рыбу, а дай удочку. Мастерские Изенгарда круглосуточно работают над созданием... э-э-э... рыболовецких снастей. Получите все гуманитарными конвоями. Так что вы себе наловите, не переживайте.

- Вот это нормалдык, — сказал афроумбарец, надел шлем обратно на голову и прихлопнул себя рукавицей по макушке. – Лугондор! Вот это жи есть... — что именно «есть» он так и не сказал, потому что из его груди, через жестяную кольчугу, со скрежетом выползало ржавое острие глевии.
- Моргот акбар! – сказал афроумбарец, выплюнув кровь изо рта, опустил поднятый в небо палец и сам упал лицом в грязь.

- Я-ть, сука на, бля, пакажу-т Лугондор, бля, — пыхтел рязано-истерлинг, расшатывая и вытаскивая свою глевию из спины поверженного афроумбарского мордоросса, наступив ему ботинком на затылок, — Разлакомился-т, на, бля, чурка чернажопая, лугондорцем быть. Иди, на, овец еби у себя, бля в ауле. У меня теща-т, бля, на, хахлушка из Осигилиата, бля, да я «гэ»...

И тоже не договорил, потеряв шлем, слетевший вместе с половиной черепа. За его спиной, с гудением раскручивая шипастый моргенштерн, стоял урукхай с отпечатком белой ладони на морде и в казачьих орденах.

- Пашка Губатый! Дрема, Безмозговой! Ватман, ебать вас балрогом в сраку, ордилу родную дерибанят! Отжимают историческую родину! – ревел бывший орк, крутя шипастым ядром над трупом, — Все сюда! – подавился прилетевшим в горло арбалетным болтом, и тоже слег на кучу.

Началось невообразимое. Население будущего Лугондора переживало настоящий демографический кризис в реальном времени. Качество резни впечатляло – если из нативных орков, то есть уже эльфов, в армию Темного Властелина волокли всех, кого поймают, невзирая на боевые качества, то новомордороссы набирались из реально ебанутой сволочи, компенсировавшей отсутствие умения и храбрости истерикой и алкоголем. Нет ничего страшнее и беспощадней неумелой драки баб-истеричек, где таскают за нарощенные волосы и выкалывают гелевыми ногтями глаза.

Переляканные природные орки начали пятиться подальше от творящегося безумия, панически выстраивая стену щитов и выставляя копья. Стена щитов казалась несерьезной перед кипящей на лугондорской стороне Битвой Стихий. Над долиной крутился смерч из ворон, как в фильме Бекмамбетова.

- Ой, мазые покшти, ой мазы-ы-ы-е, Луцдург, — просипел на Черном Наречии трясущийся от ужаса мелкий кирит-унгольский орк своему товарищу по строю, робко выглядывая в щелку между щитами.

- Азе папалангс, — огрызнулся Луцдург. – Не баклань, пидарасянь. Щит крепче держи. Если прорвутся – пиздец нам от Белгород-Дура, до самых до окраин. Приютили, блять на свою голову. Пенсий им мордорских захотелось... Тут бы самому до пенсии дожить.

- Бей людей, спасай Россию! – квакнул кто-то из середины мордорского строя. Умника, осторожно передавая с копья на копье, вынесли из построения, и бросили в кучу создающейся прямо на глазах новой народной республики. Обратно выкатился только раздавленный шлем с надписью "PRESS".

- Пора это кончать, — брезгливо сказал Саурон. – Фу, блять, аж тошнит. Эй, кто там...

Балроги, разогреваясь до рдения при ходьбе, цепью двинулись к народному собранию лугондорцев, раскручивая пламенные бичи. За ними осторожно следовали назгулы, разминая запястья. Но приблжаться к лязгающей свалке никто не спешил – судя по стойкому запаху рыбы и говна, в народной республике шел принципиальный спор за места министров морской торговли и культуры. Один из балрогов подошел слишком близко, и с визгом исчез в кутерьме голосования. Какое-то время он рычал и тлел, просвечиваясь сквозь тела республиканцев, потом с шипением погас. К запаху рыбы и говна добавился аромат серы.

Саурон полязгал пальцами, подзывая ангмарских арбалетчиков.

***
- А теперь вкусняшка, — сказал Саруман, глядя на притихших орков. – Попасть в Валинор в собственном хроа, то есть в физическом теле, нельзя. Никому – ни эльфу, ни человеку, ни даже майяру. Путь закрыт. И закрыт не нами. – Саруман, бывший майяр Курумо, грустно вздохнул и потер переносицу. – Но мы обещали вам Запад, а значит, сдержим свое слово.

- Как? – с опаской поинтересовался смуглый кирит-унголец, разглядывая назгульих лошадей, чавкавших плотью над трупами несостоявшихся лугондорских министров. – Если нельзя в хроа, тогда как?

- Хуяк, — хмуро сказал с балкона Саурон. – Я вас чо спросил в начале? Помните ли вы историю Арды? А вы чо сказали?

Охуевшие от сумбурных событий дня орки, то есть уже эльфы, подавленно молчали. Уже никто не помнил – что было в начале, о чем кого спрашивали – да и вообще, с чего все началось.

- Сказали, что не помним, потому что тупые, — честно ответил кирит-унголец. – Мы всегда так отвечаем. Чтобы не ошибиться. Помнить вредно.

- Вот! – с удовлетворением сказал Саурон Гортхаур. – Делай как всегда, и не ошибешься. Ну какой же ты тупой, ты умница! Готмог, давай...

- Можно еще вопрос? – спросил любопытный мелкий орк. – А что это за жижа в которой мы стоим? Это так надо?

Все орочье воинство торчало по пояс в какой-то черной масляной жидкости.

- Это нефть, — серьезно ответил Саурон. Она очень нужна для вас, а для нас уже нет. Без нее вы не попадете на Запад. Все, вечер вопросов закончен. Готмог! Жги к ебаной матери!

Сидящий на вершине башни главный балрог тяжко загудел, выдувая пламя из сопла трембиты. Четыре дракона, потомки легендарного Анкалагона Черного, висевшие вниз головами, уцепившись за скалы, окружавшие долину, с режущим свистом втянули в себя воздух, необходимый для окисления бинарной горючей смеси, образующейся из драконьего желудочного сока, желчи и слюны-катализатора. Зобы огненных рептилий раздулись и налились янтарным пламенем.

- А чо свистит-то? – с недоумением спросил молодой-зеленый гоблин из Мории, крутя головой по сторонам.

- Хуй с дырочкой свистит, — ласково ответил Саруман. – Экспресс в Хогвартс, блять. Бай-бай.

Кипящее пламя затопило долину.

- Намарие, пацаны, — сказал Саурон. – До встречи в Валиноре.

***
Майяры Майрон и Курумо, известные в Средиземье как Саурон и Саруман, сидели на балконе, развалившись в креслах, и обозревали тлеющую теплым светом долину.

- Умный ты мужик, — с уважением отметил Саурон, крутя в когтях бокал с ширским бренди. – Все получили то, что хотели, а мы с тобой как эльфийские целки в кружевных трусиках с ромашками. Я уже думал за Пределы валить, пока на крышу по кордам с вертолетов валары не полезли, имать и в валинорский трибунал волочь, а тут опа! – и в дамки. Войны нет, пострадавшим не на что жаловаться, все счастливы и танцуют. Вышли из бизнеса и копыта не испачкали. Конечно, с дисконтом, но...

- Не велик ли дисконт? – Саруман кивком головы указал на Кольцо Всевластья, одиноко лежащее на гранитной балюстраде. – Девяносто процентов активов, как ни крути.

- Такая цена, — вздохнув, ответил Саурон. – Да ладно, это все хуйня, я себе еще сделаю. Лишь бы людишки были. Ну, давай!

Саурон поднял бокал, поднес его к губам, и нечаянно разбил тонкое стекло о забрало шлема, залив доспех.

- Ты бы снял шлем, — сказал Саруман. – Перед кем тут понтоваться, старый ты вояка? Да и жарко. Как ты вообще спишь в нем?

- Это не шлем, — мрачно ответил Саурон и со звоном постучал себя по лбу латной перчаткой. – Это у меня голова такая. После той хуйни в Нуменоре. Ну, вот так как-то получилось. Не обращай внимания. У меня трубочка для бухла есть, я вот сюда ее пропихиваю, тут у меня в голове дырка проделана... Ну че, на коня, братишка? Давай, за два полужопия Арды, и за дырку между ними. Которая всегда открыта для умных.

- И пусть ни один лох не уйдет не обиженным! – сказал Курумо.

- Ни один! – ответил Майрон.