Abstract
О происхождении частной собственности одних от частной собственности других, о связи между рефинансом и революцией, а также о том, кому отдавал квартплату Наполеон в последние годы жизни
Моя лавка — моя отчизна. Об успехах второй я сужу по состоянию дел в первой… И я не могу согласиться с вами, сэр, будто война нанесла бы нам ущерб. Напротив, я считаю её единственным условием процветания моей родины. Я веду торговлю саблями, и война обеспечит мне хорошие барыши. Поэтому я за войну!
(с) Генри Филдинг «Исторический календарь за 1736 год»
Практически во всех изложениях истории колониализма есть маленький, но существенный подвох: когда говорят о возникновении английской колониальной империи, забывают уточнить, что создала её в большинстве случаев вовсе не Англия как государство и даже не короли как частные лица – эта честь принадлежит нескольким учреждениям, фактически ставшим первыми в мире корпорациями, среди которых главное место с огромным отрывом занимает, конечно же, Британская Ост-индийская компания (часто известная как просто Компания).
Они снаряжали флоты, исследовали земли, подкупали и покупали, управляли своей частной империей и создавали государей, чтобы держать их под контролем...
Однако, я, как всегда увлёкся. Вернёмся к началу.
А начиналось всё очень плохо.
В XVI-м веке у Англии (ещё не Британии) фактически не было собственной заморской торговли. Это было хлопотно и дорого – а Англия была бедной страной. Да и зачем? На всех путях уже сидели испанцы с португальцами, проще было перекупать товар у них – не очень прибыльно, зато надёжно. Снарядить пиратскую экспедицию – это можно, это супервыгодно, дерзко и практически гарантированно, а искать пути самим... Чтобы не толкаться с иберийскими монополистами, англичане попытались найти пресловутый «северный проход» вокруг Америки, потеряли кучу людей и средств, основали несколько хилых поселений и успокоились. В Америке не было ничего, что могло бы отбить затраты – а требовалась доходность в сотни, а то и тысячи процентов (цена риска). Их могли дать только золото-серебро или пряности, но в наличии был только строительный лес, бобровые шкурки и недружелюбные индейцы. Всё это будут эксплуатировать – но уже намного позже. А пока что хватало и перекупа от испанцев.
Но политика внесла свои коррективы. Сначала Португалия волей династической прихоти и талантов Железного Герцога оказалась во власти Испании. А потом Филипп II решил покончить с «английским вопросом» и объявил Рыжей Бесс войну. Мы, естественно, знаем о победах английского флота и всём таком, однако война эта была настоящей катастрофой для английской торговли. Весь заморский импорт шёл через испанские порты, а туда ход английским купцам был заказан. Одной контрабандой сыт не будешь – и английские купцы поневоле стали записываться в герои-первопроходцы (тем более, что только что ровно тот же подвиг совершили отмороженные голландские гёзы). Людей, настолько богатых, чтобы снарядить исследовательскую экспедицию в одиночку, в стране не было, так что пошли по недавно открытому пути – образовали компанию. Иначе говоря, купили корабли и снарядили их вскладчину.
Успеха добились не сразу – всё-таки это был первый опыт далёких коммерческих плаваний (Дрейк на коммерсанта всё же не тянул), но в 1591-м году первая флотилия из трёх кораблей отправилась в путь. Вернулся в 1594-м, как и у Колумба, только один корабль – зато с лоциями пути к Малайзии. Следующая экспедиция сгинула без вести, но успехи конкурентов-голландцев заставляли идти на риски. В конце концов в 1600-м году престарелая Елизавета наконец-то дала своё высочайшее разрешение (внешняя торговля, как вопрос государственной безопасности, регулировался тогда личными указами монарха) графу Камберленду и «215-ти рыцарям, олдерменам и горожанам» учредить «Управление и Компанию купцов Лондона, торгующих в Восточных Индиях», даровав ей монополию на всю торговлю к востоку от мыса Доброй Надежды и к западу от Магелланового пролива. Компания управлялась Советом Директоров, состоящим из 24-х директоров и управляющего (губернатора), и отвечала перед Советом Собственников. Чтобы понять атмосферу предприятия, стоит отметить что почти 50 лет штаб-квартира Компании находилась в гостинице неподалёку от Бишопс-гейта, известного некоторым по Битловской песне.
Первые экспедиции Компании были рискованными и приносили прибыль на грани доходности. Перелом наступил в 1612-м году, когда флот Компании разбил португальцев на рейде Сурата. В том же году посол нового английского короля Джеймса (Якова) I Стюарта сумел заключить договор с падишахом Джахангиром, Великим Моголом, даровавший англичанам право устраивать торговые посты на индийском побережье. Португальская монополия на индийскую торговлю была нарушена и больше никогда не возродилась. Вскоре у англичан появилось несколько важнейших опорных пунктов в Индии – Сурат, форт Святого Георга (в будущем разросшийся до города Мадраса), Бомбей и Калькутта. Не стоит, впрочем, преувеличивать размер деятельности – в 1647-м году на 23 фактории приходилось аж 90 сотрудников. Однако, этого хватало, чтобы Ост-Индийская компания, получавшая раз за разом от королей продление своей монополии, стала чуть ли ни самой прибыльным предприятием в Англии.
Финансовое влияние очень скоро трансформировалось в политические амбиции – и акционеры Компании стали одними из главных финансистов Парламента в его войне против абсолютизма Карла I. Пришедший к власти лорд-протектор Кромвель не забыл о заслугах Компании перед Республикой, и на некоторое время коммерческая политика Компании стала внешней политикой Англии.
На первых порах англичане шли рука об руку с голландцами в стремлении вынести за скобки предыдущих монополистов – португальцев. В этом они нашли полную поддержку со стороны местных индийских властей – и Великим Моголам, и многочисленным (и далеко не глупым) местным князьям спесивые португальские домы за сто лет приелись хуже столь ценного для тех горького перца. В 1641-м, отправив португальцев на Гоа обустраивать пляжи для будущих туристов, бывшие союзники немедленно сцепились друг с другом в борьбе куда более жестокой, чем обычные европейские разборки между королями – в состязании за монополию, приносящую сотни процентов прибыли в год. Пикантности ситуации придавало то, что в Англии в этот момент бушевала гражданская война, а Голландия изо всех сил отмахивалась от могущественного союза католических стран в ходе Тридцатилетней войны.
Началась долгая череда англо-голландских войн, в которых и республиканская (имени товарища Кромвеля), и реставрированная монархическая власть Англии неизменно блюла интерес Компании. Не в той ситуации были правители, чтобы ссориться со столь могущественным игроком. К примеру, реставрированный на троне Карл II в брачном договоре с португальской инфантой не забыл упомянуть, чтобы португальские колонии в Индии перешли под управление Ост-Индийской компании.
Англо-голландская борьба закончилась ничьёй: с Островов Пряностей (Индонезия) голландцы сумели англичан вытурить, зато фактории в самой Индии остались за Англией. А потом пришёл лесник и всех помирил – в смысле, штатгальтер Нидерландов Вильгельм Оранский стал королём Англии Вильямом III, и они все вместе принялись дружить против Франции.
Именно в эту эпоху сформировалась структура Компании. В ней работали писцы (writers), факторы, главные мерканты (merchants) и управляющие (governors). Было выделено три центра, собиравшие воедино все фактории Индии – Сурат, Мадрас и Калькутта. Каждым из них управлял совет. Главу совета члены Компании, вероятно получавшие диплом в Кембридже, назвали вычурным латинским словом, некогда обозначавшим старшего по званию на военном сборе – президент.
(А через сотню лет одной молодой демократии понадобилось написать конституцию и выбрать форму правления... Но я ни на что не намекаю...)
Это были тяжёлые и восхитительные времена. Несколько сот англичан на самом краю стомиллионной Индии, богатой, могущественной, надменной и коварной. Корабли с новостями и подкреплениями прибывают несколько раз в год, все всех стремятся поджучить, в родную Англию возвращается не более 15% прибывших (в основном из-за болезней). Пресловутого технического превосходства перед местными уже нет и в помине – индийские раджи давно научились клепать пушки и даже очень хорошо из них стрелять (европейцев, вопреки всяким «белым мифам» согласных за хорошую жратву поделиться с туземцами всеми секретами мастерства, хватало), так что на военную силу надеяться даже не стоило. За каждый проё... каждую неудачу отвечаешь перед советом директоров в Лондоне, совершенно не понимающем местных реалий. Романтика!
Зато прибыли в случае успеха...
East Indiaman, торговый корабль Компании (1837 год)
Следует заметить, что никакого «прозрачного отбора» на должности не было. Как и во всей Европе, в Компанию попадали по протекции: родственники, друзья, подлизы и прочие ответственные личности. Зато потом требовали по полной. Мораль, дружба, справедливость – всё побоку, лишь бы давал прибыль. Акционеры не желают знать подробности. И воспитывался новый слой людей, непривычный для всё ещё стоящей одной ногой в Средневековье Европы людей – акулы бизнеса. Люди, живущие ради выгоды, не ценящие титулы – но преклоняющиеся перед способностью сделать, достичь, выдумать, загрызть.
Прожив большую часть своей сознательной жизни в заморских землях, не скованные нормами морали (ибо, поглядев на разные страны, понимали, насколько мораль относительна), обычаями и предрассудками, привыкшие лгать в глаза ради выгоды, не видящие в людях (особенно простых) ничего, кроме материала для своих планов – они возвращались домой. Возвращались безумно богатыми и авторитетными, часто ещё полными сил и амбиций. Покупали у разорившихся помещиков имения и места в Парламенте, у королей – титулы и привилегии. Воспитывали детей и внуков в том духе, которым заразились за время долгой службы Мамоне. (Типичный случай – биография «Алмазного» Томаса Питта, о котором я рассказывал ранее).
Совершенно естественным образом эти люди составили костяк партии вигов. Стоит ли удивляться, что их считали бесчестными созданиями и ниспровергателями морали? И стоит ли удивляться, что именно они вскоре захватили власть в Британии, сначала став основой бесконтрольного владычества Уолпола, а потом и Питта-старшего? Можно рискнуть, сказав, что именно наличие таких людей в британской элите сделало её столь отличной от Континента.
Ост-индийская Компания была не одной такой дерзкой. В 1670-м для контроля торговли пушниной и бобровыми шкурками (не смейтесь, это были гигантские деньги на европейском рынке одежды) была основана Компания Гудзонового залива, которой вскоре стала принадлежать треть современной территории Канады (за исключением коронных Квебека и Онтарио, а также Западной Колумбии). Более мелкие компании понемногу отхватывали своих преференций в Африке и Латинской Америке (особенно после падения там испанской власти). Но все они следовали в кильватере своей великой сестры.
А тем временем события в Индии развивались с переменным, но в целом выгодном для Компании успехом. Кроме торговли пряностями, Компания получила монополию на ввоз селитры – важнейшего компонента чёрного пороха. Великий Могол настолько расчувствовался любезностям со стороны бенгальских факторов (а его министры – взяткам), что дал Компании на откуп налоги в нескольких провинциях. Как и все откупщики, факторы Компании при сборе налогов себя не обижали, а часть «избыточного продукта» даже честно декларировали как доход фирмы (после того, как делились с президентом, конечно же). Благодарности населения, как вы понимаете, не было предела, и вскоре Компания выбила у падишаха право держать вооружённую охрану для защиты своей собственности. Охрана состояла из пехоты, кавалерии и артиллерии (только авиации не хватало) – частично из европейцев, но в основном из местных, выученных на европейский лад – знаменитых сипаев. Численность этой ЧВК скоро выросла до нескольких тысяч человек, а поскольку лучший способ обороны – это нападение, то они стали активно защищать себя далеко за пределами территории, выделенной им для хозяйственной деятельности. Немалая часть «защищённой» собственности при этом переходила в карманы делийских придворных, так что жалобы на британцев прятались в нужное место. Иногда, конечно же, не удавалось пробежать между капельками, и тогда Компания откупалась от Великого Могола щедрыми подарками, клятвенно обещая, что вот это уже было точно в последний раз. Многие верили.
Схема работала прекрасно, однако на индостанском полуострове у британцев появились серьёзные конкуренты – французы. Пируэт «ограбил-откупился-ограбил ещё раз» они тоже освоили неплохо, а заодно стали выступать «защитниками справедливости», привлекая на свою сторону князей, обиженных Британской Компанией. У французов были неплохие шансы на победу, особенно при губернаторе Жозефе-Франсуа Дюплексе, они заключили союзы с южными князьями и, в конечном итоге, с раджёй Бенгалии. Однако, сказался системный порок французской Ост-индийской компании – её сотрудников назначал не совет акционеров (как в британской), а правительство, что привело даже не к коррупции (её хватало и у соперников), а к дикой бесхозяйственности.
Между французской и британской компаниями началась война (они даже не дожидались войны между метрополиями – просто открыли огонь на поражение), в которой английские индийцы разбили французских индийцев. По результатам мирного договора, завершившего Семилетнюю войну в Европе, французы обязались свернуть свою активность в Индии и не отсвечивать.
Решающую роль в победе над французами сыграла личность президента бенгальского отделения Компании, а позже первого губернатора Бенгалии – Роберта Клайва. Ещё 50 лет назад он стал бы основателем очередного славного рода, как «Алмазный» Питт – но времена изменились. Дело в том, что не только Компания влияла на Англию – Англия тоже влияла на Компанию. Пока речь шла о нескольких десятках сотрудников и десятке торговых точек, Компания могла плевать на административные издержки. Всё, что приносило прибыль, было выгодно. Однако, теперь она не просто торговала – она подкупала, стравливала, содержала войска, управляла территориями, устраивала собственные войны. В общем, занималась административным управлением – а значит становилась подобием государства. И выяснилось, что руководить – очень затратное занятие. Одно дело, когда порядком среди населения и всеми надоедливыми жалобами занимается насквозь продажная, но местная администрация, а другое – когда тебе нужно содержать штат чиновников, да ещё и следить, чтобы они не слишком зарывались, взимая «благодарности» с просителей.
Роберт Клайв (1725–74), генерал-майор, главнокомандующий армии президентств Британской Ост-индийской Компании
Компания оказалась морально неготовой к такому испытанию и пыталась вести дела по старинке. Вылилось это в первый великий бенгальский голод 1770-го, от которого умерло до 10 миллионов человек (перечитайте эти слова вдумчиво). Справедливости ради, стоит заметить, что мы ничего не знаем о предыдущих фактах голода в Индии, потому что там не было журналистов, чтобы его зафиксировать. Однако теперь они были, и рассказы о полях, белеющих от костей бенгальских ткачей, умерших в результате политики Компании, глубоко возмутили британских избирателей, а также серьёзно ударили по котировкам акций.
В сложившейся ситуации, естественно, обвинили отозванного к тому моменту из Индии Клайва, честно говоря, не отличавшегося ни бескорыстием, ни мягкосердечием. Его отдали под суд за злоупотребления, приведшие к ущербу для Короны.
Поскольку король был акционером Компании, а финансовые операции короля были публичным делом, то судил Клайва Парламент. Следует помнить, что в те времена англичане ещё не изучали основ политической теории и потому не знали о разделении ветвей власти, поэтому в Парламенте они видели в первую очередь (как следует из названия) место, где можно поговорить, лишь немногим более популярное, чем многочисленные лондонские кофейни. И они говорили – кто о чём горазд.
В конечном счёте Клайв был оправдан Парламентом (точнее, прощён за оказанные заслуги) – но не обществом. Тогда Клайд доказал, что человек – социальное животное, и застрелился. Эпоха великих губернаторов постепенно уходила, наступала пора системной работы.
Скандалы и угроза банкротства Компании сильно ударили по партии вигов, оттесняемой от власти «друзьями короля» – будущими тори. Без Питта-старшего, ушедшего на покой по состоянию здоровья, они теряли одну позицию за другой. Суд над Клайвом стал одной из последних капель – и руководство Компании обратилось к королю с просьбой о финансовой помощи. Георг III, ещё молодой и далёкий от безумия, охотно согласился – падение корпорации, обеспечивающей Британии солидную долю внешнеторговых прибылей и стратегический импорт, ему было абсолютно не нужно. Условия рефинанса были жёсткими: Корона как ключевой акционер получала контроль над административной и денежной политикой Компании, её внешней политикой и стратегическим планированием. Были и политические условия, которые Компания вынуждена была принять – и правительство вигов впервые за 60 лет уступило власть.
Итак, король победил – до здравствует король! Только вот беда, у Короны не было столько денег, чтобы заткнуть все дыры в протекающем Indiaman"е Компании. И Георг поступил так, как поступали все приличные самодержцы – переложил проблему на подданных. Парламент, состоявший из главных налогоплательщиков, естественно новым поборам бы не обрадовался, а это испортило бы картину торжества. Выход нашёлся – сбить бабло с колонистов в Америке. Они далеко, их не слышно.
В рамках такой "оптимизации налоговой базы" Ост-индийской Компании была предоставлена монополия на ввоз в колонии чая (чай затоварился на британских складах и мог испортиться). Радости колонистов не было предела. Мало того, что метрополия годами не назначала им судей и судебных исполнителей (экономили на зарплате), так что пришлось перейти на самообеспечение и выбирать мирских судей и шерифов (и платить им самим, конечно же); мало гербового сбора (плата за гербовую бумагу, без которой официальные документы считались недействительными), так ещё и это... В общем, 16 декабря 1773-го года бостонские ролевики закосплеили индейцев, пробрались на пришвартованный корабль Компании и повыбрасывали за борт ящики с чаем. Чем это закончилось, читатели, надеюсь знают...
У Компании был довольно специфический опыт подавления бунтов: против неё всегда восставали туземцы, и никогда – британцы (а чего восставать сотрудникам? их связывали с Компанией "золотые цепи" – не в их интересах топить собственный корабль), так что попытки решить проблему в том же стиле, что и в Индии, подлили немало масла в огонь войны за независимость. В конце концов Компания плюнула, записала Североамериканские колонии в убыток и принялась минимизировать расходы. Правительство же таких понятий, как минимизация убытков, не знало, и продолжало вести войну до победного конца. Жаль только, что проиграло.
Ост-индийская Компания же компенсировала убытки в привычном для себя месте. Поддержка короны имела свои положительные стороны: для начавшихся в Индии войн правительство сдало в наём несколько регулярных полков пехоты, и дела пошли куда живее. (Да, вы не ослышались, король сдал в аренду своих солдат – прямо с офицерами, знамёнами и шомполами для порки провинившихся. Вот такие в те времена были представления о свободе личности и частной собственности). В губернаторство лорда Корнуоллиса (знаменитого ещё тем, что окончательно проиграл войну в американских колониях) и Ричарда Уэлсли Компания подчинила практически все земли в южной и центральной Индии (в довесок к Бенгалии), причём немалую роль в этом сыграл младший брат последнего Артур, полковник, а потом и генерал, возведённый за эти заслуги в титул виконта Веллингтона (иронично, по современному законодательству он был типичным наёмником).
Кстати, Наполеона, пленённого после Ватерлоо, держали на земле, также принадлежавшей Компании – острове Св. Елены, перевалочном пункте в заморской торговле.
В эти годы Компания стабильно поддерживала на плаву оппозиционную партию вигов и по-прежнему поставляла в её ряды выдающихся политиков. Граф Грей, о котором мне уже доводилось рассказывать, как можно догадаться, занимался торговлей чаем, а многие знаменитые люди той эпохи разбогатели на поставках индийского хлопка для бурно растущей британской текстильной промышленности. С возвращением вигов к власти в 1832-м году Ост-индийская Компания опять получила бонус, и вскоре под её контролем была территория всей современной Индии, Пакистана, Бангладеш и частично Бирмы. Английские эмиссары, а потом и военные появились в Афганистане... Это было начало "большой игры" – знаменитой гонки за первенство в Азии между Великобританией и Российской империей, и дела Компании опять стали стратегическими интересами короны. В то же время Компания обеспечивала финансы и логистику во время опиумных войн.
Беда подкралась незаметно. В 1857-м году сипаи из армии бенгальского президентства подняли бунт, к которому живо присоединились остатки местной феодальной элиты. Зверствам, учинённым при этом, не место в этом мирном рассказе, и современников они потрясли куда больше, чем пресловутый бенгальский голод. Английские обыватели стали задаваться вопросом: как же так получилось? И ответ был очень неприятным для Компании.
Оказалось, что методы, разработанные для получения прибыли, совершенно не годятся для управления большими массами народа на протяжении долгого времени. Что получаемая десятилетиями баснословная прибыль проистекала за счёт разрушения старых схем взаимодействия между людьми, устоев и традиций, обеспечивавших какую-никакую стабильность. Оказалось, что факторы хороши для ведения торговли – но управлять страной должны таки чиновники.
Это был конец Компании. В 1858-м году все функции управления её землями официально перешли к короне, войска стали Армией Индии, военный флот – Флотом Индии. В1876-м королева Виктория была официально коронована императрицей Индии, на чём славная 270-летняя история смелого коммерческого предприятия была закончена. И не только одного его.
Ещё раньше, в 1869-м, канадский доминион выкупил управление землями у Компании Гудзонова залива, и та стала обычной сетью магазинов. Оставался, конечно идол британского империализма – Сесил Родес, и его новая Британская Компания Южной Африки (1889), которая использовала опыт Великой Компании, но уже поставленный на научные рельсы, для постройки Британской Африки от Каира до Кейптауна. Однако, все понимали, что былого уже не вернуть. Настал век империй, в котором коммерция была лишь одним из инструментов власти. Новые властители делали деньги из производства, а не заморской торговли, и в государственное управление влезали исключительно по суровой необходимости, предпочитая оставлять это неблагодарное дело тем, кто делал на этом свой капитал – политикам.
Acknowledgments
О некоторых занимательных аспектах борьбы за Индию и Острова Пряностей советую почитать у Игоря Можейко (Кира Булычова) в книге "С крестом и мушкетом".
Данный блог является научно-популярным. В статье могут быть изложены точки зрения, отличные от мнения автора.