Abstract
О походе, который свернул не туда; о стильных людях в красном, которых никто не ожидает; а также о средневековом докторе Айболите
— Со всемерным почтением скажу, крестоносцы малость олуховаты
(с) Умберто Эко «Баудолино»
– Бунтарь был... Сослали в Сибирь – не поехал!
– Он был не бунтарь, он был реформатор.
– Ну да, воровал...
(с) КВН «Дети лейтенанта Шмидта»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЕРМАНИЯ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. TERRA GERMANICA
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИМПЕРИЯ СУДНОГО ДНЯ (1)
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. ИМПЕРИЯ СУДНОГО ДНЯ (2)
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. САМЫЕ ТЁМНЫЕ ВЕКА
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. БОЛЬШОЙ ОТТО
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ. ПРИНЦЕССА НА ЭКСПОРТ
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ. ПАПА МОЖЕТ, ПАПА МОЖЕТ...
ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ. ПОСОХ И КОЛЬЦО
ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ. РЫЖАЯ БОРОДА
После безвременной кончины Барбароссы случилось то, что можно назвать исключительно прихотливой игрой случаев. Наследник Фридриха, его второй сын Генрих (коронованный императором под именем Генрих VI), был женат на единственном ребёнке короля Сицилии Рожера II (из норманнов, как мы помним), посмертной дочери Констанце. Престол у неё отобрал племянник Танкред, и Генрих, едва получив на свою голову императорский венец, немедленно пошёл отвоёвывать собственность жены и со второй попытки добился своего. Священный Престол отреагировал на присоединение одного из богатейших королевств Средиземноморья к владениям потомственных врагов очень нервно и поспешил спровадить императора в крестовый поход, грозя в противном случае отлучением от церкви и прочим стандартным пакетом санкций. Что характерно, Генрих не сильно сопротивлялся и, преисполненный решимости завершить дело отца, стал собирать войска на Сицилии для отправки в Святую Землю морем. Именно там его, 31-летнего бугая, свалил главный враг всех германцев – малярия.
Его сыну, названному при рождении в честь The императора, Константином, а при крещении, в честь великих дедов, Рожером-Фридрихом, не исполнилось ещё и трёх лет. Жизнь его висит на волоске, ибо он унаследовал злых врагов и по отцовской линии (род Вельфов), и по материнской (двоюродного брата Танкреда). Констанца прячется по замкам своих сторонников, а тем временем христианская Европа, единомоментно потерявшая и императора, и короля Сицилии, и короля Германии, и короля Рима в одном лице, погрузилась в хаос борьбы за набор корон.
Чтобы добавить жару, судьба буквально через несколько месяцев удаляет со Священного Престола очередного наместника Св. Петра, и 8 января 1198 года викарием Христовым становится 37-летний кардинал Лотарио дей Конти ди Сеньи, племянник позапрошлого папы, автор нашумевшей теологической работы «К нищете человеческой», непримиримый и фанатичный сторонник единовластной теократии в христианской Европе, вошедший в историю под именем Иннокентий III.
Кеша, у тебя нездоровый цвет лица! Лотарио дей Конти ди Сеньи (1161–1216), более известный как Иннокентий III
18 лет его правления – это величайший триумф папской власти, вершина могущества, которой Риму более не суждено было достигнуть никогда. Даже краткое перечисление достижений Иннокентия вызывает благоговение. Хоть и с привкусом крови.
При нём начинается очередной виток идеологической борьбы с православием, который заканчивается тем, что пилигримы, отправившиеся в Святую Землю в очередной крестовый поход, самовольно сворачивают налево и прибывают в Константинополь, чтобы, по наущению Венеции, возвести на трон изгнанного кесаря Исаака II Ангела и его сына Алексея. Сделав своё дело, крестоносцы останавливаются на рейде Царьграда и ждут обещанной награды. Но проходит полгода, и даже до самых тупых доходит, что византийцы их попользовали и кинули. Тогда озверевшие пилигримы вторично берут Константинополь (причём их было в 10 раз меньше, чем защитников города) и предают его такому разгрому и разорению, от которого Второй Рим уже не оправится никогда: были сожжены практически все церкви и публичные здания, вывезены все ценности, а население сократилось в 10 раз. Крестовый поход на этом как-то спонтанно заканчивается, а в византийских землях на 57 лет устанавливается Латинская империя.
Иннокентий посчитал, что списание долгов и отмена налогов на время крестового похода помогут собрать больше воинов. В результате крест приняла самая отъявленная сволочь христианского мира (в основном из Франции), а благородные и рассудительные князья побрезговали такой компанией, предпочитая проводить досуг на турнирах. Итог, какбе, немного предсказуем
Для финансирования этого крестового похода Иннокентий впервые облагает налогами клир, чем вызывает бурю возмущения среди священнослужителей. Вскоре ревизионные комиссии, присланные из Рима, обнаруживают чудовищные злоупотребления при сборе податей, и практика регулярных финансовых отчётов – первой ласточки централизации церковной власти – постепенно становится постоянной. Также централизуется и церковный суд: для избегания коррупции создаётся единый высший орган следствия по особо важным вопросам – знаменитая Инквизиция (что в переводе таки-да означает всего лишь «следствие»). Несмотря на свою зловещую репутацию, Священная Инквизиция работала только по ограниченному кругу преступлений и строго следовала процедуре – в отличие от епископских судов, полностью зависящих от интересов местных иерархов.
Но не Святой Землёй единой. В 1198-м Иннокентий благословляет создание ордена Тевтонцев (вскоре перебазировавшегося из Леванта на Балтийское побережье), а через год даёт отмашку на начало крестового похода в Ливонию. В 1202 создаётся Орден Меченосцев, а в 1215-м объявляется очередной крестовых поход в Пруссию. В 1212 под Лас-Навас-де-Толоса крестоносная армия помогает кастильцам переломить ход Реконкисты и окончательно отбить у мавров желание вести наступательную войну.
В 1209 году начинается крестовый поход и против «внутренних врагов» – катаров, укрепивших свои позиции в Лангедоке и даже перетянувшими на свою сторону графа Тулузского и короля Арагона. Рыцари-франки, вассалы короля Филиппа II Августа, сокрушают колыбель куртуазной культуры и возвращают разорённый Лангедок под власть западнофранкских королей (как раз только что начавших именовать себя французами), откуда он выпал почти за 400 лет до того, после Верденского раздела.
Чтобы бороться с ересями не только с амвона, но и прямо на улицах, в 1210-м благословляется созданный Франциском Ассизским орден нищенствующих братьев-миноритов (которых у нас ошибочно называют монахами), а также готовится легализация организации других нищенствующих братьев – доминиканцев (устав братьев-проповедников, «псов Господних», утверждают буквально сразу же после смерти Иннокентия).
Франциск и его «маленькая банда» получают от Иннокентия III регистрацию в качестве неприбыльной гражданской организации
Но главные для нашего рассказа действия Иннокентий совершил в отношении Империи, где в отсутствие взрослых представителей главной линии Штауфенов Вельфы немедленно потянули одеяло на себя. В начавшейся гражданской войне между двумя главными кланами Империи папа не просто принял сторону Вельфов (исключительно из циничных соображений, поддерживая менее легитимного претендента, чтобы не дать усилиться императорской власти вообще), но и заявил о своём (то есть папском) праве решать, достоин ли тот или иной король Германии, пусть даже избранный своим народом (то есть знатью) носить такой титул.
Однако едва императорская корона с папского благословения коснулась головы Отто фон Брунсвика, главы клана Вельфов, тот немедленно отказался от своих обещаний и начал готовить войска к походу на Рим. Чтобы покарать отступника, отлучения было мало, и роль «меча Господня» охотно принял старый лис король Франции Филипп Август, уже сработавшийся с Хранителем Престола Св. Петра за время подавления катарской ереси. В 1214 году союзная армия императора Отто IV и короля Англии Иоанна Безземельного (того самого, который брат Львиного Сердца и невольный подписант «Великой Хартии Вольностей„) встретилась на границе Фландрии, чтобы напомнить возомнившим о себе «францискам», кто тут на районе главный защитник христианства. 27 июля ответ был получен под Бувином: армия французского короля наголову разбила имперцев и англичан. Иоанн вернулся домой, где ему пришлось отвечать перед взбунтовавшимися баронами, а Отто, потерявший все войска и почти весь авторитет, был вынужден бежать и вскоре умер. Филипп получил звание любимой жены главного друга Священного Престола и сохранил все огромные земельные приобретения, сделанные за 35 лет правления. Так фактически началась Франция.
Филипп II Август (1165–1223), король Франции (1179–1223), получает от папы предписание бросить всё и прям вот щас отправиться в Святую Землю
Однако, за всей этой канителью мы почти что забыли о несчастном сироте Константине-Рожере-Фридрихе, сыне покойного императора Генриха и вскоре последовавшей за ним Констанце Сицилийской. Внезапно малыша спас тот самый папа Иннокентий, который, конечно, был расчётливым и автократичным, однако не лишённым христианской доброты. Тем более, что Фридрих был таким милым мальчиком. Сорванец, конечно, безотцовщина, дитя палермских трущоб, но всё равно...
Фридрих, коронованный ещё младенцем, повторно получил свой венец германских королей в 1212 году, после отлучения Отто IV, а потом ещё раз – 1215-м, после Бувина, и это явно было неординарным событием (согласитесь, мало коронуется одной короной трижды). Не буду сильно распространяться насчёт его судьбы, потому что он с момента получения императорского титула переходил на северную сторону от Альп всего лишь один раз, да и то не нарочно.
Фридрих II Гогенштауфен(1194–1250), король Сицилии (1198–1250), король Германии (1212–1250), король Иерусалима (1225–28), император Священной Римской Империи (1220–50). Бюст или прижизненный, или сделанный по свежим следам в XIII веке
Если кратко, то это был человек необычайных талантов и настолько же необычайной аморальности. Достаточно лишь посмотреть на список его прозвищ: «Чудо мира» (stupor mundi), «Антихрист на троне», «человек будущего», «первый правитель Ренессанса» (даны, естественно, постфактум), подменыш, эмир румов (для арабов; заметьте, что именно румов, а не франков), атеист, еретик, эпикуреец...
Получил императорскую корону, пообещав отправиться в крестовый поход... и не пошёл. Был за это отлучён от церкви и... отправился в крестовый поход... прямо вот так, отлучённый, без причастия и т.п. Прибыл в Иерусалим и... заключил с египетским султаном мирный договор, согласно которому все христиане беспрепятственно получают доступ в Священную Землю. Духовенство в бешенстве: «Как так?! Смысл крестового похода не в том, чтобы получить доступ к Иерусалиму, а в его штурме! Где резня? Где реки крови? Это какой-то ненастоящий император!». Епископ отказывается короновать его королём Иерусалима... и Фридрих кладёт себе корону на голову сам.
Возвращается домой, на Сицилию, учреждает первый университет, начинает государственную реформу «по научному», устанавливает чиновников вместо прежних представителей знати и меняет их раз в год, чтобы не завонялись. Пишет первый орнитологический труд, «Трактат о соколиной охоте», переписывается с известными исламскими философами и шейхами, пытаясь постичь Природу. Устраивает бесчеловечные эксперименты: отбирает нескольких младенцев и запрещает с ними говорить, чтобы установить, какой язык является «естественным» (на каком они заговорят сами); садит человека в бочку, взвешивает, ждёт его смерти и взвешивает (вывод – «души нет», так как вес не изменился); не менее жестоко проверяет, когда лучше переваривается пища, во сне или во время ходьбы.
Он пришил ему новые ножки...
Потом против него восстал собственный сын и наследник, и Фридрих заточил его на 7 лет, после чего тот погиб при странных обстоятельствах: то ли упал со скалы, то ли ему помогли. Где-то тогда же начинается открытая война со Священным Престолом. Война, в которой все средства годны. Император перехватывает кардиналов, мешая им прибыть в Рим, обкладывает город со всех сторон, свободно давая слово и нарушая его. Именно эти годы приходят вести о нашествии монголов – и Фридрих спокойно обсуждает союз с ними против Вельфов. А потом, на самом пороге окончательной победы, внезапно умирает во время очередной военной кампании, оставив перепуганных до смерти пап пить успокоительные капли и оправляться от приступов икоты.
Вот такой замечательный человек.
Первый европейский орнитолог, поэтому часто изображается с соколом
И именно он сыграл решительную роль в том, что Германия стала такой, какой мы её знаем. Всё по той же причине: он практически не бывал на северной стороне от Альп. За него представительские функции исполнял сначала первый сын, а после его бунта – второй, но фактически германские земли были предоставлены сами себе. Отсюда появилась привычка к самоуправлению. Мол, ну да, есть император – это такой символ, который где-то далеко и никто его не видел. Мы его тут все очень любим, но вопросы-то решать надо – вот мы их сами и решаем.
Естественно, вылилось это в появление нескольких сотен тиранчиков и олигархов разного калибра, каждый из которых творил всё, что в голову взбредёт (лишь бы не привлекать явного внимания «верхних сфер»), вплоть до откровенного разбоя. Но уже стало понятно, что никто из них, даже пресловутые Вельфы, не могут подмять под себя всё. Поэтому большинство предпочитало синицу в руках и перспективы роста за счёт славян на востоке и звёздного неба осушаемых болот внутри страны. А чтобы решать общие вопросы, собирались на имперские съезды – рейхстаги.
То, что способность к кооперации не была пустым словом, показывает всё тот же случай с монгольским нашествием. Пока император планировал посольство к Бату-хану, съезд имперской знати, которому угроза от набегов была куда важнее непонятной политики по ту сторону Альп, собрал феодальное ополчение из рыцарей Саксонии, Тюрингии и Богемии и отправил его на восток. Увы, это войско буквально на несколько дней опоздало на соединение с силезскими контингентами, и тех разбили при Легнице, а потом татары и вовсе ушли на юг, на соединение с основными частями в Венгрии, так что эпическая битва не состоялась.
Империя в 1250-м, больше она уже не будет
Последствия правления Антихриста были катастрофическими для Империи. После смерти Фридриха II и его единственного наследника Конрада IV (который пережил отца буквально на 4 года), Рим принял окончательное решение, что никакого «двоевластия» быть не может: в этом мире остаётся или Священный Престол, или император. Как мы знаем, закончилось всё тем, что не осталось ни одного, ни другого (в смысле, то, что осталось, уже ни на какую вселенскую власть претендовать было не в состоянии), но кто же знал...
Папы сознательно блокировали выборы нового германского короля, и сдались лишь через 25 лет, когда из-за отсутствия хоть какой-то центральной власти земли Германии переполнились бандитами настолько, что даже папский легат не мог проехать до северных земель, а уж о доставке церковной десятины в Рим и речи не шло. Тогда в качестве компромисса королём был избран представитель захудалого швабского рода Габсбургов, Рудольф, с тем расчётом, что у такой малой птицы не хватит наглости гадить на голову папе. Тот был человеком рациональным и ограничился малым: отрезал у Богемии небольшой кусочек под названием Австрия и сделал его своим наследственным доменом. С его смертью о титуле Императора Священной Римской империи на некоторое время и вовсе забыли. На конец XIII века у папского престола не было конкурентов...
...пока не настал судьбоносный 1303 год, и Европу не ошеломила новость о пленении папы Бонифация VIII французами и его скорой смерти то ли от яда, то ли от унижения и бессилия.
Дело было так. За 90 лет с судьбоносного союза между Иннокентием III и французским королём Филиппом Августом домен, личные владения короля, принадлежащие ему как феодалу, продолжал расти, и вскоре уже никто из герцогов или графов королевства не мог составить ему конкуренцию. Король же объединял в себе и светскую власть (как рыцарь), так и духовную (как аббат Сен-Дени), на коем основании (а также в обмен на поддержку папства) имел право решать в своих землях вопросы как феодальных разборок, так и назначения церковных иерархов. Однако такое двоевластие не могло длиться долго. Пока Рим был увлечён игрой в кошки-мышки с императором Фридрихом II, Капетинги могли тихой сапою наращивать свои силы. Но вот с имперской властью было покончено, и даже короля в Германии больше не осталось, а надежды удержать Святую Землю провалились окончательно – и теперь у пап нашлось время заняться наведением порядка в землях, получивших временные привилегии и начавших себя вести не по рангу борзо.
Филипп принял Францию с сохой, а оставил – без сохи
Как вы понимаете, правитель Франции, праправнук Филиппа Августа и внук Людовика Святого, знаменитый Филипп IV Красивый, также носящий недвусмысленное прозвище Железный Король, вовсе не считал свои права временными. Конфликты, как всегда, начались с вопросов подсудности клириков, когда королевские прево арестовали одного из французских епископов, не затребовав предварительно согласия папы. Бонифаций VIII разразился энцикликой, в которой прямо указывал на место короля в европейской иерархии ("две меча, духовный и светский, защищают мир среди христиан, но светский подчиняется духовному, как рука подчиняется голове“).
В ответ Филипп созвал Генеральные Штаты, первый в истории Франции парламент. На нём он выступал сразу в трёх ипостасях: для клериков – аббатом, для рыцарей – королём, для „добрых людей“ – господином. Повестка состояла из двух пунктов. В первом собрание лучших людей королевства, пребывая в возвышенном состоянии разума и духа от лицезрения своего суверена, утвердило новые налоги; во втором – обвинило папу Бонифация VIII в ереси и симонии. Папа привычно закатал рукава и начал сочинять указ об отлучении Филиппа Филиппыча Капетинга от церкви, но Кристобаль Хозевич Филипп Филиппыч успел раньше: в загородную папскую резиденцию ворвался отряд французских воинов, сопровождаемых местным ренегатом Скьяррой Колонна, после чего описание событий становится очень туманным. То ли папу стащили за бороду с трона, то ли дали пощёчину латной рукавицей, то ли просто осыпали вульгарной солдатской бранью. В общем, через три дня папа вышел на свободу, но от удара (прямого или символического) уже не оправился.
Генеральные штаты 1302 года, картина XIX века
С всевластием пап было покончено раз и навсегда. Причём не императорами и не еретиками, а его вернейшими союзниками. Через 4 года новый папа „по просьбам трудящихся“ переехал в свою Авиньонскую резиденцию, находящуюся посреди королевских земель Капетингов. Началось знаменитое 68-летнее „Авиньонское пленение“, за время которого авторитет папской власти упал ниже плинтуса, где и встретил злорадно усмехающуюся память о величии императоров. Оно и понятно, какой же ты „Владыка Мира“, если ты, римский епископ, не имеешь возможности рыпнуться в этот самый Рим да и вообще выехать за пределы уютного клочка земли где-то на Роне.
Вот так Европа одним махом оказалась и без императорской, и без папской власти.
продолжение следует ЗДЕСЬ
