В средневековой Японии (самураи, бусидо, всё такое...) потерпеть поражение не было позором. Позором было — потерять лицо.
И, нет, это не был непонятный экзотический выбрык японской культуры. У такого подхода были свои вполне рациональные причины. Просто самураи (а также их жёны, племянники и гейши) понимали, что жизнь не заканчивается в день поражения: за войной следовал мир, а потом новая война, в которой вчерашний победитель мог оказаться внизу, а проигравший — очень даже наоборот. И не было ничего зазорного в том, чтобы признать, что ты оказался слабее... в этот раз.
А вот терять лицо — нельзя! Потому что за тем, кто не умеет вести себя достойно что в час невзгод, что на вершине власти, не пойдут другие. Даже сыновья могут отказаться от такого человека, и никто их не упрекнёт: лучше уж опозориться предательством отца, чем службой низкому духом сеньору.
Но то Япония и давно. А у нас тут сейчас даже на вершине политического Олимпа живут по «воровскому» закону: проигравший — лох, «опущенный». А победителю прощается всё, поэтому нет никакой подлости, которая не была бы оправдана достижением победы. Ни ложь, ни пустые крики, ни бахвальство — ничто не может опозорить победителя. А если ты побеждён — то «завтра» для тебя уже не настанет.
Впрочем, выбор всегда внутри человека. Бусидо или «понятия». Честь или понты. Шанс на будущее или «завтрашнее завтра, подобное вчерашнему вчера»(с).
