Abstract
О чужих и своих русских, националистах по совместительству и обратном ходе насоса
Идет вода, уже невмочь
Сдержать весенний зуд.
Московский бюргер вышел в ночь
Вершить свой бравый суд.
Одет по гостам ростекстиль,
Лоялен, как сержант ГАИ.
Он твердо держит русский стиль.
Он корни ощутил свои.
Мы носим фразы о войне
Приклеив их слюною губ
Мы видим кровь тех, кто младше нас
Но это кровь не наших групп.
(с) «Несчастный случай» «Культ безличия», 1988
Горбачёв выиграл битву, но никак не войну. У партии был успешный опыт сбрасывания неугодных вождей, и об этом не стоило забывать. Да и власть генсека была не такой уж абсолютной, как это сейчас принято считать – главной силой всё равно оставалось Политбюро. Горбачёв не мог просто так взять и убрать всех соперников – ему бы этого не позволили остальные «шишки». В конце концов, даже у усатого грузина монополизация власти заняла больше 10 лет. Да и куда было спешить Горбачёву? У него впереди была почти что вечность: он был молод и полон решимости и следовать за «кремлёвскими старцами» в кремлёвскую стену в скором времени не собирался.
В центральном аппарате борьба с соперниками началась в рамках объявленной в 1986-м Перестройки. Удобным водоразделом стало отношение к фигуре Иосифа Виссарионовича: Горбачёв таким удачным ходом приобретал флёр либерала как в СССР, так и за границей (что было очень вовремя, учитывая становившуюся очевидной бесперспективность новой гонки вооружений), а на ретроградов с их «не могу поступиться принципами» было очень легко повесить всех собак.
Впрочем, об этом и без меня довольно написано. А наш разговор о том, как Горбачёв и его молодая перспективная команда боролись с республиканскими элитами, которые, как мы помним, занимали по отношению к новому генсеку позицию от настороженного нейтралитета до откровенной враждебности.
Проще всего было с Узбекистаном – там до сих пор гремели последствия «хлопкового дела„, и приструнить местных баев было вопросом техники.
Следующим был 74-летний первый секретарь Казахской компартии, тоже бывший коллега Брежнева, Динмухамед Ахмедович Кунаев, правивший своей вотчиной уже 36 лет (с небольшим перерывом ещё в хрущовские времена). По нему решили врезать прямой наводкой – уволить решением Политбюро ЦК КПСС... и случайно пробили портал в Ад.
Динмухамед Ахмедович Кунаев, первый секретарь ЦК КП Казахстана (1964–86)
Дело в том, что негласным правилом советских республик (надеюсь, вы уже поняли, что все правила были неписаными) первым секретарём всегда назначался «местный», а вторым – русский (причём «русский русский», то есть выходец из России). Но у Горбачёва не было «своих» казахов в Казахстане, и в начале декабря 86-го, сразу же после отставки Кунаева, на его место был назначен выходец из Ульяновска, до того видевший Казахстан разве что на карте.
Горькая ирония состояла в том, что «своих» русских в Казахстане хватало с лихвой: казаки жили на территории будущей КазССР по крайней мере 150 лет, да и переехавших в ходе индустриализации хватало. Но ни одному из них центр доверять не мог: в их глазах все они были казахами... в смысле, людьми Кунаева (который был ещё тот русификатор, по правде).
Алма-Ата внезапно взорвалась. На площади вышли тысячи студентов и рабочих с требованием назначить своего, пусть даже русского – но местного. Их негласным вождём был Нурсултан Назарбаев, знакомый нам, естественно, как бессменный вождь Казахстана (единственный из оставшихся напрямую от советских времён, за исключением разве что Шаймиева в Татарстане). Относительно молодой глава правительства публично выступал за мир и подчинение, но всеми сторонами это читалось как часть восточной интриги.
Студентов разогнали силами МВД и армии, погибло от 3 до 150 человек (что в переводе означает «да кто их считал?»). Чистокровный кацап стал главой Казахстана. По республике пошла волна борьбы с буржуазным национализмом и наследниками басмачества.
Эти события стали известны как Желтоксан – декабрьское восстание.
На первый взгляд Горбачёв опять выиграл. Но это была типичная пиррова победа: на тот момент советские граждане уже порядком отвыкли от зрелища ОМОНвца, бьющего митингующего по голове дубинкой, да и сам факт противоправительственного митинга был чем-то рвущим застойный шаблон.
Поэтому в игру вступили КГБисты. И решили они зайти – вы удивитесь! – с националистической карты.
Уже через год практически в каждой строптивой республике появился свой проблемный регион. Карабахские партийцы от имени народа обратились в Москву (sic!) с просьбой передать автономную область Армении. В Средней Азии полыхнуло сначала в Оше, а потом и в остальной Фергане (подробнее здесь). У Грузии начались трения с Южной Осетией и Абхазией, у Молдавии – с Приднестровьем.
Трудно сказать, чего было больше: великодержавного шовинизма; желания показать «вот какой страшный национализм!»; попыток сделать «закладки», позволявших бы в любой момент сковырнуть распоясавшихся республиканских владык за неспособность справиться с националистической угрозой; или желания «вторых» подсидеть своих «первых» на местах. Скорее всего, было всё, причём неотделимо друг от друга.
Но эффект был как от резко вскрытой бутылки шампанского: секунда тишины, а потом фонтан до потолка и тщетные попытки затолкнуть пробку обратно.
Люди начали осознавать, что уже можно! Более того, региональная элита, глядя на события в соседних республиках, через некоторое время поняла:
– О-хо-хо! Да на этой лошадке и мы можем покататься!
И принялась через третьи руки создавать «свои» около- или открыто националистические движения.
Вскоре практически все национальные организации в республиках были напичканы двойными и тройными агентами, которые в силу специфики своего мышления (близкого к авантюризму) часто сами путались, на кого они работают... а может и вправду верят.
В общем, «московские товарищи» явно переоценили свои возможности по контролю над ситуацией. И недооценили масштаб недовольства.
Украина на этом фоне оставалась бастионом застойной стабильности (стабильней была, разве что, Туркмения). Это там, в Москве и Ленинграде ходили либеральными митингами и пели под гитару идеологически враждебные песни. Это где-то в далёкой Средней Азии, или в Карабахе, или в Прибалтике кого-то почему-то резали, били и выгоняли из дому. А у нас – первомайские демонстрации, куры в гастрономе не больше двух в одни руки, хай живе КПРС и заслуженные деятели искусств, прилежно танцующие гопак на большой кремлёвской сцене.
Грустно, однако жители УССР не осознавали субъектности своей республики. Почти все стрелы и за Чернобыль, и за дефицит, и за блат летели не в Киев, а в Москву. От Москвы требовали «навести порядок». Туда же, а не к зданию нынешнего МИДа Украины, ходили стучать касками бастующие донецкие шахтёры.
Владимир Васильевич был верным брежневцем и всех этих национализмов не понимал. Всех, кто пытался заикнуться об украинизации, немедленно пресекали лет на пять, причём показательно и без колебаний. На таком фоне построить тонкую гэбэшную игру в пособствование буржуазному национализму с последующим разоблачением было затруднительно. Да и кадры у Щербицкого были проверенные, закалённые и прикормленные.
Владимир Васильевич Щербицкий, первый секретарь ЦК КП Украины (1972–89)
Пришлось всё же смещать «через центр». Благо, на Щербицкого и компромат особо выдумывать не было нужды, все и так знали его главную вину. Чернобыль! Ведь от имени первого секретаря шли непосредственные указания «не провоцировать панику» и «делать вид, что всё в порядке», а последствия, как экономические, так и идеологические, были очевидными и весьма печальными.
И в 89-м его таки дожали, но всё же дали уйти с почётом. Слишком крупная была фигура, слишком «уважаемым человеком» он был в высоких кругах. Но сам факт его отставки спровоцировал то, что происходило уже несколько лет почти во всех регионах СССР.
Украина тут же затлелась. Началось всё, как всегда, с культурного сопротивления: в 89-м в Черновцах провели первую знаменитую «Червону Руту„, на которой милиционеры рвали жовто-блакитні прапори и выводили из зала девушек в провокационно-национальной одежде, но всё же не смогли препятствовать публичному исполнению «Ще не вмерла Україна».
Заметьте, музыки ещё никто не знает, поют, как душа подскажет
Вскоре, в полном согласии с законами антиисторичного материализма, культурное движение переросло в экономическое, а потом и политическое. В немалой степени под влиянием проходящего в СССР первого съезда народных депутатов в Украине формируется легендарная организация – РУХ («Народний Рух України за перебудову“), вскоре открыто провозгласившая направление на независимость Украины. По старой советской традиции их всех окрестили националистами, хотя национализма в чистом виде там почти не было – корректней было бы называть их самостійниками, но кто в КГБ задумывался о таких мелочах.
РУХ-89. Поэты, журналисты, писатели, драматурги, архитекторы...
Будем честны, все события этих трёх бурных лет (89-91) в Украине были лишь острой реакцией на происходящее в Москве: на борьбу внутри Всесоюзного Съезда, на выступления Сахарова против коммунистической идеологии, на противостояние Горбачёва и Ельцина. Но даже в таком формате, воспользовавшись очередной склокой „наверху“ РУХ и его сторонники смогли добиться почти невероятного – Декларации о суверенитете (июль 1990). Это была именно декларация, никакого реального наполнения она не имела, а за её принятие глава Совета депутатов Украины Л.М. Кравчук получил конкретный нагоняй из Москвы. Но учитывая то, что ещё за год до этого за само упоминание о независимости могли посадить...
Доний, Кравчук, Плющ. Октябрь 1990. Дом Советов УССР. Картина маргарином (масло в дефиците)
Вы спросите, а куда же делись верные ленинцы, строители украинского коммунизма? Почему не остановили? Ответ прост – они en masse уже переселились в Москву, всячески демонстрируя лояльность и пытаясь стать большими русскими, чем выходцы из Вологды. „Насос кадров“, характерный для любой империи, сыграл с УССР злую шутку: в Украине остались лишь те из партийцев, кто ещё не успел (по молодости) или не смог (зачастую в силу собственной некомпетентности) перейти на повышение „в центр“. И у них были собственные резоны подсидеть „больших братьев“ – и карьерные, и личные.
Сложилась уникальная ситуация. Единственные две сформировавшиеся политические силы Украины, обладавшие субъектностью: парт.-хоз. элита и РУХ, – достигли полного консенсуса по вопросу независимости от Москвы (читай, от московской – не русской, заметьте, а советской, партийной номенклатуры).
А тем временем КПСС и СССР вслед за ней начали расползаться на куски, „плыть“.
Перестало быть очевидно, „кто чей человек“; кому что говорить... или о чём молчать; выполнять указания... то есть выполнять всерьёз? или выполнять „для отчёта“? или не выполнять, потому что это проверка на лояльность? Система вошла в своеобразный режим „мерцания“. Пошли автоколебания. Из „бассейна устойчивого аттрактора“ система вышла на точку бифуркации.
Те, кто выращивает кристаллы, знают этот состояние: за миг до выпадения осадка раствор как бы „светится“ изнутри, начинает колебаться безо всякого внешнего воздействия, вроде решая – кристаллизоваться или не кристаллизоваться? В такой момент любой чих может спровоцировать лавинообразное изменение.
Таким чихом стала попытка путча в Москве.
В те августовские дни „Фарбований Лис“ держался до последнего. Уже все советские республики заявили о поддержке „демократической оппозиции“ и объявили о независимости, а официальный Киев упорно не подходил к телефону и не отвечал на сакральный вопрос: за коммунистов они или за большевиков?
(Думаю, в Москве в эти дни костерили на чём свет стоит бывшего секретаря по идеологии КПУ, но... сами виноваты – воспитали такие кадры).
Когда в товарищах согласья нет, на смену им приходят господа(с)
И лишь когда молчать стало опасней, чем говорить, практически единогласно был принят Акт о провозглашении Независимости Украины. Злые языки утверждают, что украинские партийцы испугались московских комсомольцев, уже принявшихся делить партийное имущество в центре и вскоре, по всей очевидности, готовых поехать за добычей в богатые „провинции“. Не менее злые языки утверждают, что именно невозможность добраться до такой близкой добычи и стала основоположным камнем искренней ненависти „молодой демократической России“ к внезапно независимым хохлам...
Но кто же этим злым языкам верит...
А в Украине всё уже шло совсем по другим правилам. Через год после провозглашения Независимости „националистов“ обвинили во всех возможных грехах: от гиперинфляции до перебоев с топливом, – и с радостью выкинули за борт властного корабля. Наступала новая эпоха, и в ней стали играть новые игроки. Поколение РУХа, конечно, ещё раз вернётся на киевский Олимп... но это уже совсем другая история.
Acknowledgments
Очень советую мини-сериал „Брежнев“ с Шакуровым в главной роли. Местами есть значительные отступления от реалий, но всё равно впечатляет.
Благодарность Алексею Синице. Уж он-то те времена помнит получше моего :)
Данный блог является научно-популярным. В статье могут быть изложены точки зрения, отличные от мнения автора.
В порядке саморекламы
Вашему вниманию предлагается уже три (!!!) книги:
1. Сим объявляется подписка на новую книгу Хавра „Величний Світанок OFTHEMAYBUTNIE“. (вполне себе приключенческую! „на злобу дня, месяца, года, века!..“ ;-) Спешите добыть -- и не говорите, что не слышали! :)))
https://balovstvo.me/khavr/svitanok
2. Перед вами единственная и уникальная (вру, третья и улучшенная) форма для заказа книги Алекса Хавра „Сказки Нового Времени, или что вам не говорили в школе, да вы и не спрашивали“. Спешите, последняя гастроль в этом тысячелетии!
https://balovstvo.me/skazki-novogo-vremeni
3. Передзамовлення книги „А потім прийшов Цезар…“ видавництва „Фабула“
https://fabulabook.com/product/a-potim-pryjshov-tsezar/
В порядке саморекламы-2
Канал в Телеграме: https://telegram.me/KhavrHistory
Мои гениальные работы, вдохновляющие цитаты и просто материалы на историческую тему, которые мне кажутся интересными :)
Если у вас внезапно есть желание поддержать исторический Провал канал, чтобы он не сильно проваливался, то вы можете сделать это здесь
