С тех пор, как я стала работать в медиа, я, как водится, отслеживала, как там дела на рынке. И вот дела в той части рынка, которая называлась УМХ и которой заведовал Борис Ложкин, были всегда образцово-показательно. Медиа-бизнес — это всё-таки очень своеобразный бизнес, и вёл его Ложкин блестяще, создавая украинский, вроде бы, холдинг — но по добротным западным стандартам (чего не всегда умудрялись добиться на украинском рынке самые что ни на есть западные медиа-монстры, со стопроцентным западным капиталом и даже генеральными менеджерами-экспатами, это я вам как краевед говорю). Так что вполне объяснимо, что Борис Ложкин пользовался моей если не симпатией, то глубоким уважением.

Я не стала хуже относиться к Ложкину, когда он продал УМХ — к тому времени, как он это сделал, вести заметный и масштабный бизнес в этой стране, не привлекая загребущих глаз с овощебазы, стало невозможно. Создал и продал, ну и молодец.

И потом, когда Ложкин возглавил АП, я про себя считала это чуть ли не самым удачным кадровым решением президента. Да и знакомые ребята, работавшие в АП непосредственно с Ложкиным, очень даже комплиментарно о нём отзывались.

В общем, не то чтобы я была очарована — но, скажем так, «безусловно отдавала ему должное».

И вот вчера мы в компании сайт-юашников повстречались с главой АП (как шутили некоторые, «получить темники»).

Главное впечатление — мы поначалу как будто попали в машину времени, перенесшую нас года на полтора назад. Услышали много оптимистичного: и про судебную реформу (да уже почти всё готово, ну год, максимум три), и про налоговую (да мы, конечно, понимаем, что нужно менять, ну вот сейчас минфин с Южаниной начнут искать компромисс), и про ЦИК немного, и про «дорожную карту» реформ, которая уже есть, и про коалиционное соглашение, которое лучшее из всех, какие только были (правда, оно пока выполнено «ну-уже-больше-чем-на-тридцать, но-пока-меньше-чем-на-сорок процентов»). Но всё это, повторюсь, очень толково, чувствуется, что подготовленно, в исполнении уверенного, грамотного и умеющего производить впечатление менеджера, который заранее смог предугадать, о чём его будут спрашивать. И весь этот разговор про планы и реформы очень был бы радостен, если бы происходил полтора года назад. А в последний день ноября 2015-го благолепие «дорожных карт реформ» разбилось... ну, собственно, разбилось о дату — ноябрь 2015-го. Полтора года работы нынешней Администрации Президента, как-никак.

А вот разбившись об упрямый календарь, разговор вполне ожидаемо переместился в несколько иную плоскость. В плоскость ожиданий общества, политических запросов страны, глобального разочарования и ощутимо витающего в воздухе грядущего взрыва. Причём если рванёт в этот раз — мало не покажется никому. Пылающий Майдан покажется детскими игрушками по сравнению с тем, что может постичь страну.

Да, говорит глава АП. Мы понимаем, что может рвануть. И — совершенно неожиданно — добавляет: ну, рванёт и рванёт, я, знаете, за должность совершенно не держусь.

Вот тут-то я и онемела. Потому что поняла, что человек рассматривает возможный взрыв исключительно с позиции «удержусь ли я на этой должности». Ну, не удержусь — ну и ладно. Не очень-то и дорожу.

А вопрос ведь не в должностях уже будет. В этот раз если рванёт — то не о должностях речь пойдёт, а о том, как бы вас не перевешали к некоей матери. И, увы, не только вас. Вы, господин толковый менеджер, может, и успеете собрать чемодан и вывезти семью куда-нибудь в Швейцарию. А вот страна разлетится в клочья. Вне зависимости от того, дорожите ли вы своей должностью.

В общем, ехала я потом из АП по ночному городу — и видела, как наяву, февраль 2014-го. Тогда с одной стороны были опарыши в чёрных шлемах, у которых «позади Москва», с другой — плотное болото «любителей стабильности» у телевизоров. И горстка смельчаков, которая стояла на линии огня.

Сейчас я вижу ту же самую картину. С одной стороны — опарыши с «СССР-2» в голове, с другой — мрачно волнующееся море, требующее даже не благополучия, а зачастую — просто справедливости. И готовое в жажде этой справедливости смести всё на своём пути, не раздумывая даже, что именно этого ждут люди в хорошо охраняемом здании на северо-востоке, над которым развевается триколор. И – горстка смельчаков, которая пытается удержать плотину. Фроловская, затыкающая зияющие дыры, на которые плевать Минсоцполитики. Волонтёры, бьющиеся над обеспечением армии. Активисты, прописывающие и пытающиеся протолкнуть нужные законы. И при этом им приходится бесконечно увещевать жаждущих справедливости: подождите, не надо, не рвите, очень шатко всё, вот мы сейчас ещё навалимся... потребуем... попробуем... продавим... исправим... попытаемся...

А ведь горстки смельчаков может в этот раз не хватить. Особенно если там, где у них должны быть тылы и укрепления, находятся люди, которые думают, что цена вопроса — это всего лишь их должность.

И вот тут остаётся только молиться, чтобы их — хватило.