Кто утверждал, что современный путинский режим – это, мол, совсем не то, что сталинский? Может, было и не то, но теперь стало «самое то»: момент вынесения приговоров украинцам Олегу Сенцову и Александру Кольченко может считаться точкой отсчета для массовых политических репрессий в лучшем сталинско-бериевском стиле. Впрочем, он же может оказаться моментом «начала конца» для системы Путина.

Дело Сенцова и Кольченко, двух украинских активистов, обвиненных в попытке взрыва памятника Ленину в Симферополе, рекордно долгое время отфутболивалось из одного суда в другой: из Москвы – в Ростов, оттуда – обратно в Москву... Оно и понятно: судьи – тоже люди, им страшно ставить свои подписи под приговором, который чуть позже просто обречен послужить непробиваемым доказательством обвинения на трибунале в Гааге. В конце концов, судебная чехарда явно надоела «непричастным» кремлевским кукловодам, последовал строгий окрик – и в результате обвинительный приговор был вынесен не гражданским, а военным судом (что также является нарушением Конституции РФ и открытием прямого пути к «чрезвычайным тройкам»). Северо-Кавказский военно-окружной суд в Ростове-на-Дону приговорил 39-летнего украинского кинорежиссера Олега Сенцова к 20 годам колонии строгого режима, а 25-летнего украинского же антифашиста Александра Кольченко – к 10 годам. При этом было проявлено поистине вурдалачье «милосердие» — прокуратура требовала, соответственно, 23 и 12 лет, а «самый гуманный суд в мире, ура» не согласился. И в самом деле – чего уж там, за призрачную, не доказанную и недоказуемую в принципе попытку взорвать памятник Ленину больше и не полагается, не правда ли?

В тот же день стало известно, что экс-чиновница Минобороны РФ Евгения Васильева, разворовавшая на своем рабочем месте миллиарды, была отпущена «условно-досрочно». Но это так, небольшая деталь. Были бы осужденные украинские крымчане не патриотами Украины, открыто протестовавшими против российской оккупации Крыма, а любовницами бывшего министра обороны – они бы, пожалуй, тоже могли претендовать на УДО. Не судьба...

Правило «левой ноги»

Когда судья произнес свой приговор, Олег Сенцов и Александр Кольченко запели украинский гимн. «Ще не вмерла в Україні і слава, і воля» — это в самом деле так: человек, как известно, может быть свободным и на каторге, а может оставаться рабом, имея под задницей даже самое тепленькое чиновничье кресло. Конечно, можно похихикать над подобной патетикой (и многочисленные добровольные рабы, не знающие свободы и не желающие ее, уже который день именно хихиканьем и занимаются), но, в конце концов, пение – пожалуй, последнее, что остается человеку, выкраденному из собственной страны московскими спецслужбами, битому и калеченному на допросах и в камере, и получившему облыжный приговор из уст мелкой режимной шавки. Человеку, которого теперь ждут десятилетия «строгача» (что, вообще-то, скорее означает смерть). Это последнее, что может сделать свободный человек, чтобы показать миру и, в первую очередь, себе самому – он не сломлен и по-прежнему свободен.

На самом деле, конечно же, политический процесс над Сенцовым и Кольченко – не первый за годы правления КГБшного «демократа чистой воды». Был процесс Ходорковского и был процесс PussyRiot, были «болотные процессы» и был процесс Магницкого. Но впервые «путинская юстиция» развернулась во всю ивановскую, выкрав из дому людей, посмевших открыто высказывать свое мнение, тайком переправив их в Москву, применяя пытки на допросах и, наконец, разродившись приговором, при виде которого покойный Иосиф Виссарионович, наверное, аплодирует, стоя в отведенном ему адском котле.

«Показательный процесс», «возврат к сталинизму», «издевательство над юстицией» – все эти определения можно использовать для характеристики суда над Сенцовым и Кольченко. Приговор, вынесенный без единого доказательства, на основании показаний, выбитых пытками. Приговор, имеющий столько же общего с правосудием, сколько имеют общего солнцевские бандиты с рыцарями короля Артура. Приговор, преследующий, по сути, лишь две цели: напугать тех, кто протестует против аннексии Крыма, а также продемонстрировать всему миру, что на его, мира, мнение кремлевским бонзам наплевать. «У нас есть спецслужбы, суды и палачи – и ваш Запад вам не поможет!» — вот послание, читающееся между строк приговора. И неважно, кто обращается за свободой политзаключенным – хоть великие Анджей Вайда и Вим Вендерс, а хоть присяжный путинский лизоблюд Никита Михалков. Юстиция в России – это левая нога «коллективного Путина». Что нога хочет – то юстиция и творит. Так что прав был Олег Сенцов, заявивший в своем последнем слове: «суд оккупантов не может быть справедлив по определению».

Сколько длятся 20 лет?

Впрочем, уже сейчас многие высказывают мысль, что на самом деле Сенцову и Кольченко, если они останутся в живых (обратная перспектива, конечно же, страшна – но у кого-нибудь повернется ли язык сказать, что она маловероятна?), суждено оставаться за решеткой вовсе не 20 и 10 лет, а ровно столько, сколько просуществует путинский режим... или проживет сам Путин (опять же – может кто-нибудь утверждать, что он бессмертен?). Приговор этим людям заставляет взглянуть на события в несколько более широкой перспективе, а именно: вряд ли нынешняя власть продержится в России 20 лет. 20 лет – это целая политическая эпоха в быстротечной новейшей истории. Еще два десятилетия назад государство российское собственноручно демонтировало статуи Ленина. Сегодня оно же восстанавливает по всей стране сталинские истуканы, а само намерение убрать ленинского болвана называет «терроризмом». Что будет завтра?

В противоположность приговорам Ходорковскому и безбашенным хулиганкам из PussyRiot, а также в противоположность приговорам демонстрантам с Болотной площади, в данном случае совершенно ясно, что реальная протяженность этих сроков заключения зависит не столько от желания Путина и его ручных судей, сколько от прочности самого путинского режима. Потому что в то время, как советская система строилась «на века», меняя лишь «говорящие головы» в Политбюро ЦК КПСС, путинская система зациклена, завязана на одну-единственную голову – на лысеющую, одутловатую голову «белого ангела-хранителя, спасителя России» (так, кажется, называл Путина один из его лизоблюдов – не то Шувалов, не то Сечин). И если система не развалится до его смерти, то уж после – всяко. Слишком уж персональная получилась «вертикаль власти».

Произойдет ли это завтра, через десять лет или позже, но это произойдет – и тогда Россия окажется у обломков разбитого корыта таких гигантских размеров – политических, экономических и общественных – что, пожалуй, на их фоне приговоры двум смелым, несломленным украинцам покажутся не то, чтобы неважными, но – не столь заметными. Раны, нанесенные путинской кликой украинцам и россиянам, через двадцать лет точно не затянутся – на это, не дай Бог, понадобятся столетия. Что касается россиян – их ждет еще и дополнительная тяжесть. Та самая, которая по сей день отягощает плечи немцев – тяжесть коллективной вины за преступления режима. Вины, которую придется не только осознавать, но и каким-то образом «обрабатывать», бороться с психологическими последствиями. Это долгий путь – путь избавления как отдельных людей, так и общества в целом от яда лжи, баррелями заливаемой в уши кремлевской пропагандой. Немцы – те освободились, но какими жертвами и сколько им на это понадобилось времени?

Олег Сенцов, последнее слово невинно осужденного: «Я желаю вам избавиться от вашего страха». Увы – покуда это пожелание несбыточное. Чтобы избавиться от страха, его сначала надобно осознать. А пока непохоже.