Надобно отметить одну черту широкой украинской души. Так-то вообще, мы народ веселый. Но если уж на душе кошки кошки шкеребут и неспокойно, то такая тоска у нас поднимается — хоть садись на жопу и волком вой на ту луну проклятую. Чем, собссно, у нас сейчас и занимается большая часть населения — ибо все эти зрады, нассливают и порошенковиноват — ни что иное, как фрустическое вытиё на луну — как на нечто далекое, непонятное, но, сука, явно враждебное.

Позавчера у нас еще была перемога по поводу доклада гаагского прокурора, а уже вчера — суцильна зрада по поводу выхода россии из соглашения по Международному уголовному суду. Опятьвсехпереиграл, зрадазрадная, порошенкомудак, вевропевсекозлы.

Не, ну вот мне просто интересно — вы, просто хотя бы с точки зрения обычной логики, действительно думаете, что все именно так устроено? Что путину, как в детском садике, достаточно закрыть глаза, произнести волшебную фразу «Тук-тук, я в домике» — и он уже не может быть заквачен? Так просто? Вы думаете, что при такой системе Европа бы дожила до столь почтенных лет? А?

Объясню вам на пальцах.

Когда племя каннибалов постоянно совершает набеги на плантации белых, убивает, грабит, насилует и съедает миссионера и его любимую собачку Тоби, то рано или поздно белым это надоедает. И не потому что миссионеров жалко — их как грязи, да и собачек хоть завались, но вопрос принципа, престижа и цивилизации.

Поэтому, рано или поздно, в преторию прилетают вертолеты со спецназом и серьезные парни, не склонные к шуткам и излишней рефлексии идут в джунгли. Джунгли большие, и вождь племени уверен, что он знает их лучше всех и может долго по ним бегать, периодически показывая солдатам свой енк из-за дальнего баобаба. Но чего не учитывает наш маленький друг, это то, что он знает один этот лес, а эти ребята видели их столько разных, что им все равно где и кого ловить — исход будет один. Поэтому в итоге они окружают каннибалов, вождь получает прикладом в табло и приходит в себя уже только в странном помещении, где большой белый человек в парике что-то спрашивает его на незнакомом ему языке. На самом деле он спрашивает его, готов ли он обещать говорить только правду и ничего, кроме правды.

И одинокий маленький каннибал может сколько угодно говорить о том, что поедание белых людей — это их исконный скрепный обычай, что это религия, что он этот суд знать не знает и не признает, и вообще ни слова не понимает из сказанного и требует перейти на его родной язык — только ни никого эта истерика не производит впечатления. Через несколько часов он почувствует или веревку, обхватывающую его шею, или острое лезвие, через него проходящее — в зависимости от того, какой путь на тот свет считает гуманным та европейская страна, которая решила выполнить эту грязную работу по очистке мира от куска говна.

И потом у него будут еще сотни тысяч лет для жалоб чертям на неподсудности и прочую хрень, которую он или на уровне своего ума считает справедливой, или, как он думает, что можно впихнуть доверчивым и глупым белым людям.

Дикарь всегда мнит себя умнее гуманных цивилизаций — ну просто потому что у него копье в руке, а этот белый дебил пришел на встречу безоружный. А то, что у него самого на лбу светится какая-то красная точка, то непонятно, а потому неважно.

Так что хватит выть на луну, займитесь лучше делом — помойте посуду, поиграйте с дитём или приголубьте жинку, а то вы как, простите, настоящий поц носитесь с этой зрадой вокруг компьютера с телевизором, а дома бардак.

До новых встреч.