Они были однокласниками.
Она — типичная украинка, даже больше. Папа — профессор украинского языка и литературы, мама — доцент кафедры. Хоть и с партбилетами в анамезе, впрочем, как тогда без них, при таких-то регалиях. Дома — только на украинском. В гостях те, кого обычный украинец знает только из СМИ. Разговоры — всё больше о судьбе Украины и нации, патриотизме и национализме.
Он — еврей, ни больше ни меньше. Со всеми положенными атрибутами — черными волосами, носом с горбинкой и легкой картавостью. Отца у него не было, только мама. Гостей у них практически не было — в маленькой однокомнатной «хрущевке» особо не погуляешь.

Если вы думаете, что это про школьный роман, то нет. Не про школьный, да и не про роман, в общем-то.
Попрощавшись с классом после выпускного, они снова встретились только на 10 лет окончания школы. Оба без половинок. Нет, они не напились и не начали целоваться по пьянке, просто почему-то с тех пор начали встречаться. Даже, скорее, не встречаться, а бывать вместе, в обычном смысле. То ли пара, то ли просто друзья. Они постоянно спорили — она уговаривала его перейти на украинский, а он смеялся и говорил, что любит родину и на русском. Она рассказывала про украинских поэтов, а он слушал вполуха, просто к поэзии был равнодушен. Она пересказывала, то, о чем говорят дома, а он говорил — что это все разговоры и участвовал в акциях «Украина без Кучмы». Ее родители не одобряли их отношения. Они, конечно, не считали себя антисемитами, но хотели дочери явно другую пару и не хотели рисковать. В лицо ничего не говорили, но как-то, забирая ее из дома, он услышал из-за двери тоскливое — «Знов твій жид прийшов? Ну коли ти вже його кинешь, а?». Тогда он просто сделал вид, что не слышал.

Потом случился первый майдан. Он жил в палатке и запрещал ей приходить — опасно. Она не возражала. Он, наверное, был бы удивлен и разочарован, но было не до того. А когда майдан закончился, оказалось, что она уже замужем. Хорошая партия, аспирант с той же кафедры. Убежденный националист и патриот, конечно же.

Больше он ее не видел. В 2010-м она, неожиданно для всех, с мужем и детьми, уехала за границу. Как принято говорить — на ПМЖ. Сперва жили в Италии, потом перебрались в Германию, там осели на пособии. Потом и работу нашли. С деньгами порядок — не Рокфеллеры, но на все хватает.

Она больше не приезжала — сперва не было денег, потом — стало, опять же, опасно. А родители иногда ездят проведать внуков. Как возвращаются — рассказывают друзьям, как хорошо дочь устроилась. Скоро она с мужем гражданство получат, переедут в дом, места будет много, тогда и их к себе заберут. Показывают фотографии того городка, где она живет. Рассказывают про большие выплаты для пожилых в Германии.

Он, конечно, был на Майдане Достоинства. Потом ушел добровольцем в АТО, был командиром ДРГ. Год назад, отходя с задания в тылу противника, был тяжело ранен и остался прикрывать отход своих. Когда кончились патроны, чтобы не попасть в плен, с простреленными ногами, подорвал гранатой себя и окруживших его бандитов.


Знаете, я всегда вспоминаю эту историю, когда мне в комментариях украинские «патриоты», часто на украинском языке, пишут мне про жидов...
И каждый раз мне немного больно и немножко страшно за Украину.
Мне не страшно за Украину, когда слышу, сколько тысяч кацапов воюют против нас на востоке — их мы победим.
А вот условная Украина для украинцев убьет страну изнутри не хуже цианистого калия.

Hasta la próxima, amigos!
Así que venceremos!