Что я делал 20 августа 1991 года? Я ехал в детский сад с бабушкой на троллейбусе пятого, шестого или девятого маршрута (но девятого — менее вероятно) производства Чехословакии. Изнутри он был обшит желтым материалом, похожим на советские разделочные доски для мяса и овощей, а по всему салону чуть пониже окна проходила резиновая красная полоска. Два мужика на соседних сидениях беседовали о том, что Горбачев заболел и о том, что нам нужен такой руководитель, как Пиночет.

На конечной остановке АС-2 мы с бабушкой вышли. Кто такой Горбачев я знал, и спросил, кто такой Пиночет. Бабушка рассказала про руководителя Чили, который был очень строгий. И мы пошли в детский сад, пытаясь угадать какое ведро с кормом будет сегодня стоять возле голубятни, расположенной по дорогое в садик: красное, белое, синее или «простое» (оцинкованное).

15-3=12

Так выглядела математическая запись первой в моей жизни задачи по моделированию геополитических процессов, которую я и мой друг Алеша Фокин решали на игровом ковре 6-ой группы детского сада «Рябинка», не зная еще ни слова вычитание, ни даже слова минус.

Условие задачи представляло собой синтез двух суждений, полученных эмпирическим путем. Первое суждение я подчерпнул из атласа «Мир и человек», авторы которого писали – «Союз Советских Социалистических Республик состоит из 15 стран». Второе суждение Алеша Фокин принес из дома. «Латвия, Эстония и Литва вышли из состава СССР», — сказал он, и мы на пальцах, камешках и палочках пытались понять, сколько стран осталось. Получив число 12 я и мой друг занялись не менее интересным занятием – проверкой гипотезы, что количество поросят изображенных на обложке, форзаце и нахзаце книжки «Пятьдесят поросят» соответствует заявленному.

Поросят оказалось действительно пятьдесят, и их число оставалось стабильным даже спустя несколько месяцев. Чего нельзя было сказать о республиках Советского Союза. Модель его распада из простого вычитания превратилась в целую математическую регрессию, и в атласе «Мир и человек» над словам «Союз Советских Социалистических Республик» добавилось слово БЫВШЫЙ, написанное моей рукой печатными буквами.

Фильмы про Фредди Крюгера и ГКЧП вошли в мою жизнь почти одновременно. И поэтому я некоторое время искренне полагал, что правильно говорить «Кошмары на улице Язова». Но больше Язова мой мозг занимал Пуго. Я его даже боялся с такой фамилией. Примерно как Сузи Джонсон из повести Марка Алданова «Святая Елена маленький остров» боялась злого Бонни. Мне казалось, что человек по фамилии Пуго сидит в подвале детского сада на трубе, и если посмотреть в дырку в фундаменте, то можно увидеть его злое и перекошенное лицо. Поэтому когда он застрелился аж легче стало как-то...

Игры в детском саду в то время приобрели явный политический окрас. На прогулку мы брали красный флажок и устраивали демонстрацию, выкрикивая лозунги: «Слава СССР! Долой правительство! В отставку Фокина!» Первое время моему другу, который, как можно уже понять, был однофамильцем премьер-министра Витольда Фокина, такая игра нравилась. Но после нескольких повторений он устроил демарш. «Мне не нравится говорить – „В отставку Фокина“, — сказал Алеша. Потом подумал и добавил, — Я понял. Это президент Фокин. Но мне все равно не нравится».

После этого случая протестные настроения в детском саду пошли на спад. В Москве же дети вместо казаков-разбойников стали играть в ГКЧП. «Иногда во дворе можно услышать крик – Я больше не могу! Янаев плюется!», — писал то ли журнал «Огонек», то ли газета «Известия».

С Алешей Фокиным мы общались класса до шестого, а потом он перестал выходить на связь. После этого я видел его два раза. Первый раз, когда он собирал бутылки во время празднования Дня Города, а второй раз, когда он писал мелом на стене гаража:

Неужто мертвые заводы
Тебе не снятся по ночам
Зачем у моря ждать погоды
На безработицу ворча?!

И дальше:

Товарищ, верь! Взойдет она,
Звезда пленительного счастья.
И на обломках кучмовластья
Напишут наши имена.

В конце большими буквами следовал лозунг: «ГОЛОСУЙ ЗА СИМОНЕНКО!».

Еще через 12 лет я, пользуясь рекомендациями Алексея Навального, нашел Петра Симоненко в базе данных владельцев недвижимости в США. Чем занимался в это время Алеша Фокин я уже не знал. До второй в нашей жизни геополитической катастрофы оставалось меньше двух лет.