Тактика поведения политических лидеров России известна всему миру: ложь, враньё, наглое враньё. За последние полтора года насмотрелись-наслушались вдоволь. Однако самое чарующее – это «несознанка».

«Несознанка» огромной страны – феномен вообще специфический. Полная и принципиальная непрогнозируемость действий повергает в шок кабинетную бюрократию западной цивилизации. Оказалось, что сокрушительный удар по устоявшимся рефлексам «мира правил и принципов», по сути, можно было нанести обычной детской отговоркой: «Это не я».

Безответственность и беспринципность – это даже не те слова. Именно «несознанка» – отрицание действия, по-настоящему восхищающее Олланда, Меркель и Кемерона. Они внутренне чувствуют, что хотели бы так же: плевать. Путин – их альтер-эго, потерянный райский дурачок, которого никто из них не имеет ни возможности, ни права включить.

«Это не я. У вас нет доказательств. Ручки – вот они. Она утонула. „Боинг“ сам упал. Десантники заблудились. Спецназовцы давно уволились. Инфаркт. Инсульт». Однако «несознанка» Путина не была бы возможна без атмосферы обострения имперских комплексов у подавляющего большинства населения России. Но комплексы эти совершенно не оформлены в чёткий план. Они из памяти и телевизора. Желания миллионов россиян так же абсолютно размыты, так же неосознанны, так же «плавающи», как разум боксёра Поветкина после джеба Кличко.

«Внуки Сварога» вообще не знают, чего они хотят. Более того, этого не знает даже класс мыслящих людей: путь от русского либерала до имперца-охранителя и назад можно подчас проследить на примере одного статуса в Facebook. Несознанка, к большому сожалению, коснулась всех без исключения слоев населения.

Ведь чего хотят русские? Империи? Да ну, нет. Они стремятся «показать». Приблизительно так же, как онанист в городском парке. Но онанист-то хоть робкий и застенчивый. Он за деревом прячется и у него ядерной бомбы нет. А эти – эвона как раздухарились!

А что показывать-то? Гнилые зубы? Захезанные нужники? Водочный перегар? Бескрайние просторы? Птицу-тройку? Духовность Бердяева и философию Шпета? Да кому это нужно, кроме нескольких русофилов и славистов? Все намного хуже: России уже не просто нечего показать – мол, вот вам модели политические, прорывы экономические, чудеса социальные – а и нечего предложить. Даже газ уже почти никому не нужен.

«Величие России» – обрывки, обломки идеологических кораблекрушений прошлого. Это даже не сознание, а выход в сферу чистой манипуляции, игра с чёртиками из табакерки. Поэтому имперское бессознательное – даже еще хуже, чем имперское сознание. Более того, это даже уже за гранью каких-либо этических координат, где что-то может быть лучше, а что-то хуже. Нет. Это возвращение к мифологическим корням. Путь из умопомрачения в помешательство. И даже уже всё равно, что ждёт на выходе – гигантская Северная Корея или содружество народных республик.

Россия – гнусная и агрессивная нежить в «несознанке», отрицание сознания и знания, последняя и тупиковая стадия постмодернизма, месть релятивизму западной мысли, восстание фаллоимитаторов. И катастрофа окажется не величественной и высокой, а жалкой и вялотекущей, как картина Репина «Бурлаки на Волге». Всё будет именно так и не иначе. Не страшный конец жуткой сказки, а жуткая сказка без конца.