На этой неделе российское ТВ будет много говорить о Майдане. Мы снова услышим о том, что именно киевская улица добилась дрейфа Крыма в Россию.
На самом же деле, Майдан стал точкой в дискуссии о том, способна ли Россия предложить Украине конкурентоспособную альтернативу.
Начиная с 1991 года Украина существовала в межвременьи. Пока страны бывшего Варшавского блока усиленно проводили реформы и интегрировались в ЕС и НАТО, Киев пытался играть в многовекторность. На деле это означало лишь то, что он попеременно брал деньги у запада и у Москвы, шантажируя потенциальных союзников бегством в противоположный лагерь.
Битва за Украину с переменным успехом шла два с половиной десятилетия. Запад предпочитал работать с гражданским обществом: инвестировал в образовательные проекты, устраивал семинары, учреждал программы обмена. Он работал с теми людьми, которые затем составили костяк украинского гражданского общества. Западу было достаточно показать логику собственного устройства тем людям, которые затем захотели бы перенести эти правила на украинскую почву. Что он с успехом и делал.
А Россия все это время предпочитала работать с элитами. Она создавала политические партии, инвестировала в украинский крупный бизнес, замыкала на себя бизнес-цепочки, привязывала Украину при помощи нефтегазовой трубы. Возможно, причина такого подхода была в том, что Москва не верила в субъектность обывателя – в то, что политика может строиться от запроса «снизу», а не от предложения «сверху». И потому предпочитала не тратить деньги на создание искренней когорты адвокатов самой себя из числа умных и конкурентоспособных.
Проблема были лишь в том, что промосковские партии в Украине были клептократичными. Для них просоветская риторика служила лишь прикрытием для коррупционных схем. Под флагами двуязычия шло расхищение госсобственности. Под лозунгами ностальгии – становление неофеодализма. Все пророссийские партии убеждали избирателя поддерживать их не столько из-за симпатий к самим себе, сколько из страха к альтернативе. А оттого в общество регулярно вбрасывались мобилизующие мифы про «бандеровцев» и «неонацистов».
Но в какой-то момент все это перестало работать. Ведь Майдан как явление был рожден не только отказом Виктора Януковича подписать Ассоциацию с ЕС. Его приближала и Врадиевка, где в августе 2013-го милиционеры изнасиловали и пытались убить девушку. И убийство мажорами Оксаны Макар в Николаеве. И безнаказанность сына крымского «регионала» Файнгольда, который на своем Бентли безнаказанно сбил насмерть мотоциклистку в Симферополе. Этот список можно продолжать довольно долго.
Москва сама добилась того, что любые просоветские и пророссийские лозунги стали в Украине безошибочным признаком вора и бандита. Просто потому, что она сделала своими эмиссарами людей, которые не умели вести себя иначе. Она даже не попыталась создать свой пул сторонников из тех, за кого попросту не было стыдно. Возможно, это рождалось из убеждения, что обыватель прост, непритязателен и съест все, что ему предложат. Но Москва просчиталась.
Майдан выходил против Януковича и бандитов. Но идеологическая вывеска у этих ребят была вполне однозначная. На ней были выведены все те же замшелые лозунги о языках и Таможенном союзе, Великой Отечественной и братских народах, «посконность» и «домотканность». И когда имиджевый корабль под названием «Виктор Янукович» пошел на дно – он потащил за собой все, что было в трюмах.
Тональность Майдана и его стилистическое содержание было итогом того самого проигрыша, который потерпела Москва в заочном противоборстве с западом. Оно было итогом поражения Кремля в битве за Украину. Констатацией неспособности России предложить Киеву какую-либо альтернативу западной модели социального общежития.
И Майдан стал всего лишь результатом политики РФ, делавшей ставку на украинских людоедов. Это было восстание против попытки узурпации власти Виктором Януковичем. Ответом на стремление окунуть Украину в окончательное небытие. И в тот момент, когда Москва начала понимать, что проиграла – она просто решила перевернуть шахматный стол.
Лишь в этом смысле можно говорить о том, что аннексия Крыма и вторжение на Донбасс были итогом Майдана. Они были признанием неспособности Москвы выиграть Украину в конкурентной борьбе. Результатом коллапса всей системы пророссийских настроений, лицом которой в Киеве были «кадавры, неудовлетворенные желудочно».
Россия временно получила Крым. И навсегда потеряла Украину. Но это именно то, о чем российское ТВ никогда не решится сказать вслух.