Abstract
О первичном германском бульоне и проблеме трёх подходов; о том, откуда суть пошли Франция, Англия и Испания; а также о богемской рапсодии с участием австрийцев и швейцарцев
Если ты собираешься быть автором и слагать, быть может, собственные истории, тебе нужна способность лгать, иначе истории выйдут нудные. Но лгать надлежит с умеренностью
(с) Умберто Эко «Баудолино»
Вначале был Рабинович, который мечтал читать Белую Книгу на берегу Красного моря, а его отправили читать Красную Книгу на берег Белого
(с) КВН-ХАИ-94
Что мы знаем об истории Германии? Спросите обывателя – и он вам начнёт говорить о Гитлере (иногда с уходом в особенности моторов, оперения и брачных повадок «Мессершмитта Bf-109»). Некоторые, возможно, вспомнят о Бисмарке и что-то там про империю. Некоторые фанаты – о Фридрихе Великом. Реконструкторы обязательно расскажут о ландскнехтах и тевтонских рыцарях. А копни глубже – и всё, полная растерянность в глазах.
Казалось бы, чью историю нам бы не знать так, как Германии – нашего самого ближнего соседа из стран «классической Европы». Но нет, она для нас начинается сразу с псов-рыцарей и «тигров», Октоберфеста и парней в шортах на лямках, страны вечного орднунга и подтянутых офицеров с моноклями. Ганза, рейхстаги и маркграфы плавают в этом бульоне твёрдыми кусочками непонятного происхождения и не вызывают желания лезть глубже.
Обобщённая история Германии в одной картинке
История Германии – гадкий утёнок в стройной системе постсоветского взгляда на мир. Да и западного тоже, если честно. Германия упорно не укладывается ни в одну из концепций изложения истории: ни в марксистскую, ни национальную, ни в традиционную. Какие-то народы, какие-то императоры, какие-то города что-то там делали... Никакой стройной концепции, никакого прямолинейного, стадийного развития. Сплошная эклектика.
Такая ситуация – тяжкое наследие национального подхода (подчёркиваю, национального, а не националистического!), первой систематической попытки вывести «законы истории», предпринятой вначале французскими, а потом и прочими европейскими историками в середине XIX века. В её рамках считалось, что страны, существовавшие на тот момент в Европе, существовали всегда, и история страны – это история народа, живущего на этой земле испокон веков. На вопросы: а когда же началась эта самая «испоконь»? – отвечали, мол, это было в настолько давние времена, что и говорить о них нечего. Уже латинские авторы описывают наш народ (на самом деле нет), значит наши предки (на самом деле не их или не только их) пришли сюда в доисторические времена. А в доисторические времена истории не было – разве это не очевидно?
Именно потому, рассуждая о древней истории, мы на автомате говорим: Англия, Франция, Германия, Испания, – хотя ни одной из них в современном понимании не было даже близко. Францию создали поздние Валуа и Бурбоны; Испанию – Трастамара, «католические монархи»; Англию – Плантагенеты. История этих государств – это история того, как набирал силу каждый из этих королевских домов, подминая под себя всё противостоящее и вовлекая в союзы врагов своих врагов. Ранние периоды их правления – это череда случайностей и династических капризов, без каждого из которых границы стран могли бы пролегать сотни километров в другую сторону, а то и вовсе не существовать. Попытки подверстать историю ещё более раннюю под будущий успех – занятие бессмысленное и отвлекающее от природы настоящих событий.
Именно поэтому французы предусмотрительно начинают рассказывать о своей истории с первого из Капетингов – Гуго Капета, графа Парижского и герцога франков, – а о предшествующих временах уклончиво говорят: «Ну, там тоже были такие французы... такие... но давайте лучше о Филиппе Августе, а?». Англичане бодро рассказывают о Вильгельме Завоевателе, неявно подразумевая, что Гастингс перечеркнул и вымарал из летописи все предыдущие варианты развития Туманного Альбиона. Испанцы нагло начинают с битвы при Ковадонге, но быстро дают заднюю, услышав злобное шипение португальцев и вынужденные делать обильные реверансы в сторону галисийцев, басков, каталонцев, арагонцев, валенсийцев и прочих не менее исконных жителей Иберийского полуострова, которые вовсе не считают историю высокомерных кастильцев своей (почему бы это?).
Так что проще и безопасней начинать с позднего средневековья и формирования абсолютистских монархий, оставив популярную историю более ранних времён во власти обывательских мифов. Но и тут есть проблема. Ведь это с Францией или Испанией легко. Можно сказать «ну, там были всякие магнаты, но потом короли их всё равно подмяли, так что о них в рамках Нового Времени можно забыть». А с Германией такой фокус не пройдёт. В Германии все эти ландграфы, курфюрсты, епископы и бургомистры продолжали бурлить аж до конца XIX века, наполняя историю непредсказуемыми взлётами и падениями, и без них никак не понять, что происходило и почему. Но согласитесь, невозможно свести в единое повествование линии всех 300+ политических субъектов, из которых потом сложилась (и не сложилась тоже) Германия.
Как же описать, что такое Германия?
Скажете, Германия – это Священная Римская Империя германской нации? Швейцарцы, австрийцы и голландцы вам на это покрутят пальцем у виска, а чехи и поляки начнут складывать дрова для аутодафе.
Скажете, Германия – это страна немецкоговорящих? Так опять-таки Австрия и Швейцария... Да и не было единого «немецкого языка» до самого конца XIX века – были лишь языки различной степени родства, принадлежащие к германской семье (включая скандинавские, нижненемецкий и английский).
Может Германия – это вообще об истории германских народов, бывших соседей Римской империи? Но тогда придётся включить в её состав практически всю Европу, от Испании до Эстонии – ибо везде они успели не только повоевать, но и пожить в своё удовольствие.
Замечу, что в случае Германии мы наблюдаем ровно ту же проблему, что и с Русью: с конгломератом разнородных, разноязыких и разнокультурных сообществ, стремительно объединённым паханами-князьями и братками-дружинникам с целью получения наживы и не менее эпично развалившимся на куски уже несколько поколений спустя (напоминаю, что татары тут не при чём – и без них справились). История.... ммм... вежливо назовём это Восточной Европой... хотя по правде надо было бы говорить в географических терминах: лесной и лесостепной зон бассейнов Днепра, Дона и Волги, – имеет очень косвенное отношение к нынешним народам, городам и землям. Развалины той изначальной, раннеславянской Руси представляли не менее полутора десятков самостоятельных политических центров, каждый из которых – каждый! – мог развиться в что-то великое. Но выросли только трое (и примкнувшая к ним Литва), и теперь делёжка чужого наследия давно истлевших предков уже не имеет никакого отношения к истории как таковой, являясь всего лишь отображением нынешних политических игрищ (под «нынешними» я имею в виду последние два века... вот такое у меня представление о современности).
В общем, к чему было это пространное вступление? К тому, что приступая к рассказу об истории Германии, нам следует вытрясти из головы все современные концепции: географические, национальные, ментальные, экономические.
Вытрясли? Даю вам день...
продолжение следует ЗДЕСЬ