«Срединное царство» — именно такое значение несет в себе китайское слово "Chung-kuo", обозначающее для жителей Поднебесной название своей страны. Элита Китая на протяжении многих веков рассматривала собственную империю как центр Вселенной, за пределами которой жили варвары. Причем, уровень «варварства» зависел от степени вовлеченности других стран в китайскую культуру, менталитет, письменность и пр. Генри Киссинджер, в своей книге «Дипломатия»: «...быть китайцем означало быть культурным, и по этой причине остальной мир должен был относиться к Китаю с должным почтением…»
А на это желание «должного почтения» накладывается тот немаловажный факт, что на протяжении большей части исторического периода типичной формой правления в Китае была империя. Которая не горела желанием быть частью международного порядка. Она сама стремилась создавать каждый раз свою систему международных отношений, во главе с естественным центром — Китаем.
Збигнев Бжезинский (американский политолог, социолог и государственный деятель польского происхождения, советник по национальной безопасности 39-го президента США Джимми Картера (1977—1981) в своей книге «Великая шахматная доска»: "...с этой точки зрения утрата Китаем величия — последние 150 лет унижения Китая — является отклонением, осквернением особого положения Китая и личным оскорблением для каждого китайца…"
Вполне вероятно, что путинская Россия решила воспользоваться этими "обидами", что проецируются сегодняшним Китаем (в лице коммунистического правительства) на западный мир, для оформления союза двух "обиженных" Западом азиатских "монстров" в будущем многополярном мире.
И, казалось бы, этот дуэт Москвы и Пекина имеет шансы на успех. В первую очередь — из-за практически одинаковой имперской морали, выражающейся в совместном противостоянии либеральному Западу и его политике глобализма, стремлении расширить зоны своего непосредственного влияния за счет экономического проникновения и территориальных экспансий. Что характерно, при громком и пафосном декларировании "желания мира" (Россия) и "ответственного поведения" в геополитике (Китай), оба государства одинаково стараются сохранить некоторую нейтральность (в просторечье — "морду кирпичом"), когда речь заходит об осуждении мировым сообществом вооруженной агрессии России против Украины или угроз Китая захватить Тайвань.
Подобный "заговор молчания" — взаимное одобрение актов территориальной агрессии, нейтральная позиция Китая по голосованию в ООН резолюции с осуждением российской агрессии против Украины, откровенная враждебность по отношению к вопросу приостановления членства России в Совете ООН по правам человека, нежелание Пекина присоединяться к антироссийским санкциям, декларируемая Китаем готовность противостоять прежде всего США на геополитической сцене, обвинения китайских властей против Запада — в случившемся в Украине, все это создает у кремлевских стратегов и идеологов иллюзию крепкого и взаимовыгодного союза. Но лишь до той поры, пока в "кремлевских башнях" с ужасом не зададут себе главного вопроса, сформулированного еще во II веке до нашей эры римским консулом Луцием Равилла: "Cui bono?" (“Кому выгодно?")
Ответ же должен привести Москву в уныние. И к формулировке следующего неудобного для себя вопроса — не заманил ли "китайский дракон" в хитроумную ловушку "русского медведя"?
В самом деле, российско-украинская война — это беспроигрышный вариант для… Китая.
Во-первых, Китай и Россия — как "союзники", столкнулись с беспрецедентным, солидарным осуждением российской агрессии. И вынуждены противостоять сегодня довольно значительному объединению развитых западных государств. Чья экономическая мощь и военный потенциал значительно превосходят таковые у России и Китая вместе взятых. Но! Под санкционным давлением, бременем вытеснения с мировых рынков и экономических потерь находится лишь одна Россия.
Что вынуждает Москву все более "разворачиваться" в сторону Пекина — продавая последнему так нужные энергоресурсы и сырье возрастающими темпами и объемами. Только это уже не взаимовыгодная торговля! Теперь Китай, учитывая постоянно "сужающийся" для России энергорынок и отсутствие импорта в Россию прежде всего технологий с Запада, имеет возможность оказывать экономическое давление на "союзника". Проще говоря — Россия будет вынуждена продавать свои газ, нефть, металлы и лес по все более низким ценам, при этом неся все большие издержки за покупку китайских товаров и технологий.
"...Мы были страной, вписанной в глобальный рынок, и мы не можем уйти с него без чудовищных потерь… Думаю, Китай теперь сможет получить все, что захочет. То, что мы сейчас ложимся под Китай – это к гадалке не ходи!..." — говорит Наталья Зубаревич, профессор кафедры экономической и социальной географии России географического факультета МГУ.
"...Китай может превратиться практически в монопольного импортера российских энергоресурсов, что дает ему прямо-таки бесконечное влияние на условия и цены поставок… Со временем это перерастет и в политическое влияние Китая на те решения, которые принимаются в Москве…" — специалист по Центральной Азии и Китаю Темур Умаров.
"... Китаю исторически, в долгой перспективе, выгодна слабая Россия, потому что с ней будет проще договариваться о поставках сырья. Больше Китаю от России ничего не надо…" — уверен бывший зампред Центробанка России Сергей Алексашенко (в интервью DW).
Дальше — больше. Нежелание Китая оказывать военную помощь России говорит лишь об одном — в Пекине четко просчитали: а) существующее положение дел невыгодно — Запад вновь объединился для защиты Украины, кроме всего прочего Украина — торговый партнер Китая, которого терять не хочется; б) ослабление России в результате "санкционного удушения" и провала вооруженной авантюры в Украине позволит Китаю в не столь отдаленном будущем поставить своего "союзника" в… позу зависимого, младшего партнера.
Кстати, своей недальновидной стратегией ослабленная Россия навсегда снимет для Запада дилемму, существующую со времен окончания Второй мировой войны и не дававшую покоя многим администрациям Белого дома — с кем и против кого "дружить" в треугольнике Вашингтон — Пекин — Москва. Выпадение из этой задачи России существенно облегчит Китаю и США, как разработку стратегий соперничества или жестких противостояний, так и поиск путей взаимных компромиссов.
И вот здесь реально оживут все имперские амбиции "Срединного царства"! Те самые, о которых говорил еще Дэн Сяопин, неприятно удивив Михаила Горбачева (во время встречи в Пекине, в 1989 году) - китайский лидер напомнил тогда, и о царской политике, унижениях прошлых лет, и о территориях, отошедших к России по Айгунскому (1858 год, установил границу между Российской империей китайской империей Цин и по реке Амур) и Пекинскому договорам (1860 год, Россия окончательно закрепила за собой Уссурийский край), и о соответствующих территориальных претензиях Китая.
Когда прогноз Киссинджера "военно-политическая тень Китая падет на всю Азию" окажется жуткой для Кремля реальностью, будет уже поздно. Более слабая империя просто напросто сгинет под гнетом обреченности на уход с геополитической сцены Евразии. И миллиарды жителей Китая с радостью — не без руководящих указаний власти! — вспомнят, что одно из значений иероглифов, обозначающих земли на севере — Россию, переводится как "голодная земля". Которую китайцам нужно "освободить" и "накормить." Впрочем… зачем кормить"варваров"?
Конечно очень сомнительно, что в нынешних "кремлевских башнях" способны ставить себе вопросы об истинной мотивации (причинах) действий высшего политического руководства России на международной "шахматной доске" и моделировать вероятия исходов различных авантюр — хотя бы на десятки лет вперед. Там сегодня мыслят совсем другими категориями и концепциями, которые единолично устанавливает главный "историк" России Владимир Путин — навсегда застрявший в "героических" мифологии и эпосах имперского прошлого и не желающий проецировать исторические уроки на будущее своей страны и всего мира.
Что же… Если в России не дорожат своим будущим, то почему об этом должны переживать в Пекине? Ничего личного! Это просто Realpolitik.