В молодости мне пришлось служить в Советской Армии. В отличие от большинства «пиджаков» (офицеров, призванных после военных кафедр гражданских ВУЗов), воспринимавших службу как двухгодичное заключение с возможностью непрерывно пить водку, я был настроен более оптимистично.
Во-первых, я был здоровым лбом, владеющим навыками только входивших в моду восточных единоборств, во-вторых армия вызывала во мне, как обладателя красного диплома КГУ, и естественнонаучный интерес, настолько отличалась она от гражданской жизни.
Где-то через два месяца я знал все права и обязанности командира взвода, понимал, как командир роты может перебросить ответственность за украденное им имущество на комвзвода. Еще через месяц я осознал свою полную безнаказанность в армейской системе, никаких инструментов поставить меня на место у командования не было. После чего, оставшиеся полтора года стали для меня приятным времяпровождением, которое я использовал как для развития новых навыков (стрельба, тактика, тупорылое офицерское пьянство, общение с местными девушками и т.п.) так и для наблюдения за поведением людей в армейской среде.
Следует отметить, что дедовщина не только процветала в СА как традиция, но и фактически освобождала младших офицеров от необходимости работать с личным составом. Командиры взводов, как правило, отдавали порядок во взводе на откуп дембелям и сержантам, самоустраняясь от выполнения скучных ежедневных обязанностей. Это приводило к тому, что во многих частях СА дедовщина приобретала уголовные оттенки. Командиры рот поддерживали порядок по-своему – зверски избивая солдат и сержантов за обнаруженные нарушения, а также создавая систему стукачей.
Поскольку я был «вне системы», то первое что я сделал – запретил дембелям избивать молодых солдат. Благодаря веселому нраву, вспыльчивому характеру и хорошему удару, я пользовался у солдат беспрекословным авторитетом. Помню, как захожу в казарму и на моих глазах молодой солдат-снайпер Кундрау получает сильнейший подзатыльник от дембеля, стоящего спиной ко мне. Бедняга пролетел метра два и упал. Как опытный педагог я засмеялся и сказал дембелю – ну ты даешь, а так умеешь – и тут же срубил его ударом ноги в грудь. Затем сгреб дембеля и прямо в лицо крайне злобно (интонация очень важна!) проорал как педагог Макаренко – бить слабых западло, еще раз увижу или кто скажет (тоже важное примечание) прибью нахрен! Благодаря этой педагогической поэме, порядки у меня во взводе окончательно поменялись. Нет, иерархия не поменялась, но бить и издеваться над молодыми перестали.
Где-то через полтора года в той же казарме я застаю как дембель снайпер Кундрау гнобит двух молодых солдат, подгоняя их легкими тумаками и матом. Факта избиения как бы нет, но выглядит очень некрасиво. Я спрашиваю его, а помнит ли он, как над ним самим издевались дембеля? С улыбкой Кундрау объясняет, что мол его молодого «строили» дембеля и это правильно, а теперь пришло его время «строить» молодых, чтобы молодые не борзели и знали, что такое военная служба…
К чему это я пишу? Стремление к унижению и насилию над кем-то — обязательная черта слабых и несамодостаточных людей. Только так они получают наркотик крутости, на время снимающий постоянное чувство собственной неполноценности и беспомощности. И это не только в армии, армия только более отчетливо выявляет общую тенденцию.
В Украине «Кундрау» полно, причем двух типов. Первые живут на Востоке, их в 90-х изнасиловали местные бандюки, ставшие тут государственной властью. Люди очень быстро потеряли способность быть людьми и иметь свое собственное мнение, превратившись в пугливое стадо покорных животных. Естественно, были и те, кто высовывался из стада, их тела потом находили в шахтных шурфах. Нет, дуля в кармане у восточных «Кундрау» тоже была — они довольно долго голосовали за коммунистов. Но после того, как криминальные хозяева сделали свою Партию Регионов, с коммунистическим вольнодумием было покончено – выборы дело серьезное..
Майдан 1 не дал восточным «Кундрау» освобождения, наоборот — он только усилил у них чувство беззащитности, как у собаки, увидевшей, как унизили ее хозяина. Эти люди никогда не чувствовали себя украинцами, они идентифицировали себя как народ Донбасса, оставаясь в душе совками и боготворя времена СССР, когда шахтер получал в несколько раз больше чем инженер. СССР был их раем, их Эдемом на Земле. Вышвырнутые из рая, они попали в ад товарно-денежных отношений, став рабами криминальных миллионеров Донбасса. И к этой жизни они быстро привыкли, как привыкает собака на цепи. Очень скоро Майдан 2 забрал у них и последнее – разрушил незыблемый мир уголовных хозяев, ежедневно дававших донбасскому народцу миску похлебки.
Сейчас много говорят, что российская пропаганда сделала их убийцами и мародерами. Ничего подобного, восточные «Кундрау» всегда были убийцами и мародерами – достаточно посмотреть официальную статистику преступлений до Майдана 2 https://focus.ua/society/220664/ . Другое дело, что позволить себе убивать и мародерить могли только самые конченные отморозки, остальные просто боялись наказания.
Так продолжалось годами, огонь ненависти неполноценных людей тлел под серым слоем обыденности. И только Россия, вложившая в руки восточных «Кундрау» автомат, наконец сделала их людьми с большой буквы. Они стали крутыми парнями, властелинами жизни людей и их имущества. Все подавленное зло выплеснулось наружу, деды воевали и они такие же как деды, отжим машин и имущества оказался таким простым, просто праздник какой-то, радовались все, особенно когда российские зарплаты 2013г казались ближайшим будущим.
Можно ли их считать нашими соотечественниками? Сами отвечайте на этот вопрос...
Но кроме восточных «Кундрау» есть и их западные братья. Двоюродные. О них во второй части:
