24 февраля. Я проснулась от громких взрывов. Соц сети кричали – Началась война! Ракетные удары по всей Украине! Этого не может быть! Какая война в 21 веке? Ответом был звук разрывающегося вдалеке снаряда. В соседней комнате лежала больная мама, на тот момент она почти не вставала. Все мысли были, как ее вылечить. Артем, в школу не идешь — пытаясь сохранять спокойствие, сказала я ребенку. В голове формировался список вещей, которые нужно положить в чемодан, на случай если придется выезжать. Список продуктов, которые нужно купить, вдруг придется переждать.
Муж в это время дорабатывал ночную смену на Азовстале. Он был мастером-технологом доменного цеха. Стали поговаривать об остановке доменных печей. Для города, в котором металлургические комбинаты являются градообразующими, это был мега важный момент. Доменное производство — бесперебойный процесс. Последний раз печи останавливались 80 лет назад во время второй мировой. По дороге домой муж скупился: макароны, каша, колбаса, хлеб, консервы. Зачем нам пять банок кильки? – поругала я его. Пару дней, максимум неделя и все закончится. Тогда я еще не знала, что это будет наша основная еда в подвале.
Днем доменные печи все же остановили. Может лучше выехать? – спросила я. Муж успокоил – Остановили по технологии, загрузили кокс. Через месяц цех спокойно вернется в работу. Тем более куда уезжать, по всей стране стреляют. Ну ок, подышим свежим воздухом – подумала я.
Первые дни мы с ребенком спали на полу в коридоре. Во время воздушных тревог выходили в тамбур. Я не паниковала, больше переживала за маму. Третий месяц она мучилась от панкреатита, практически ничего не ела. Из-за этого сильно ослабла и с трудом передвигалась. О продолжении обследования не могло быть и речи. Нужно было хотя бы обеспечить ей правильное питание.
Мужа вызвали на дежурство в Азовсталь. Несмотря на то, что печи остановили, была создана бригада по контролю за оборудованием. На заводе к тому времени уже базировались подразделения ВСУ и АЗОВа. Наверное, только они понимали, какая мясорубка ждет город. Ночью Азовсталь обстреляли несколько раз. Персонал в это время прятался в бомбоубежище. Это были просторные, хорошо оборудованные помещения с лежаками и запасами еды. Всем работникам предложили перевезти туда семьи. Мы решили переждать дома!
Возвращаясь с дежурства, муж посмотрел на доменные печи и заплакал. Словно почувствовал, что больше никогда не придет в родной цех на работу. Так закончилась его металлургическая карьера. 24 года упорного труда.
В те дни многие жители выезжали из города. На свой страх и риск садились в машины и уезжали в неизвестность. У кого была возможность, перебирались в близлежащие села. О таких выездах рассказывали разное. Кому-то везло проскочить, а кто-то погибал в дороге. Обугленные машины с трупами потом еще долго стояли на дорогах. Большая часть людей осталась в Мариуполе. Мы в их числе. Позже я постоянно корила себя за это решение.
Взрывы приближались к окраинам города. Дом сотрясался. На восьмом этаже это чувствовалось особенно сильно. С трудом я дозвонилась управдомше, узнать, где ключи от подвала. Не советую – сказала она, будучи уже в селе. На задней части дома трещина, не успели заделать. Если попадет, дом рухнет. Шансов выжить не будет.
Взяв чемоданы с вещами, продукты и кошку Бусю мы пошли в квартиру мамы. Благо она находилась в соседнем дворе. Решили, что на третьем этаже пятиэтажки будет безопаснее. Уходя, я даже предположить не могла, что больше не увижу свою квартиру в нормальном виде.
Перебравшись, первым делом я уложила маму в кровать и занялась обустройством. Сделала светомаскировку, наготовила еды, разложила запас продуктов. Ванную застелила покрывалами, накидала подушек — Артем, будешь пока спать здесь!
Мы не выпускали телефоны из рук. Следили за новостями, слушали прогнозы. По вечерам в телеграмм каналах я читала завуалированные сообщения наших военных. Спите спокойно! – иногда после отбоя тревоги писали они. Это означало, что все нормально, можно расслабиться. Ненадолго я проваливалась в сон. Каждые полчаса вскакивала, проверить, не объявили ли новую тревогу.
А потом наступило 2 марта. В тот день обрубили свет, связь, воду, отопление и интернет. Остался только газ. Поначалу мы не унывали, не в первый раз, починят. Ведь сам мер вчера сказал – Не переживайте все под контролем! Мариуполь в надежных руках! Я не сразу осознала, чем обернется для нас полное отрезание от мира. Именно тогда начался обратный отсчет для города и нескольких десятков тысяч его жителей.
В этот же день муж поехал в другой конец города, чтобы забрать свекровь от сестры. Она жила на левом берегу. Там уже начался ад. Мост в любой момент могли закрыть или взорвать. Чудом муж не попал под обстрел и успел проскочить обратно. 84 летняя свекровь была напугана и хотела домой. Мы успокаивали ее, объясняя, что здесь будет безопаснее и спокойнее для всех. Остаться ее убедило свежеприготовленное жаркое. К этому времени она уже несколько дней не ела горячей еды. Из вещей только небольшой пакет. В нем пара носков, очки, журнал с кроссвордами и аптечка. Посмотрев коробку с лекарствами, мы переглянулись. Большая часть препаратов была оставлена дома.
В городе к тому времени не работало уже ничего. Начиналась паника. Тем не менее, мне все еще казалось, что у нас все под контролем. Запас еды на пару недель, вода, свечи, фонарик, теплая одежда. Даже мама, понимая, что болеть не время, стала лучше кушать и смогла понемногу подниматься. Хотя на самом деле, она просто хотела чем-то помочь по дому. Мамы ж они такие.
Именно домашняя работа помогала мне тогда снять нервное напряжение и отвлечься. Я постоянно перекладывала вещи с места на место и что-то готовила. При этом есть ничего не хотелось. Просто сам факт, что на печке есть горячая еда, успокаивал. Единственное, к тому времени уже закончился хлеб. Но внимания я на это не обратила. В повседневной жизни мы его редко ели. Больше волновало, что у кошки оставалось мало корма. Буся была киса с характером, ела только Вискас и Рояль Канин. Звуков обстрелов боялась также как и мы. Как барометр чувствовала их раньше, чем объявлялась воздушная тревога. Начинала мяукать, метаться, пряталась под ванной. Когда было затишье, как ни в чем не бывало, спала на диване. В такие моменты мы тоже расслаблялись и отключали тревожность. Увы, это длилось недолго...
