Ноучно хочется закрыть вопрос по булгаковским котам и китам:
«Я позавчера спрашиваю этого каналью, доктора Курицького, он, извольте ли видеть, разучился говорить по-русски с ноября прошлого года. Был Курицкий, а стал Курицький… Так вот спрашиваю: как по-украински „кот“? Он отвечает „кит“. Спрашиваю: „А как кит?“ А он остановился, вытаращил глаза и молчит. И теперь не кланяется.»
Ну, классик, не поспоришь. Але, некст.
Украинское «мій» и «мий» звучат по разному. Им соответствует русское «мой» и «мой» (читаются одинаково – возникает путаница – признак деградации склонения слов).
Стрів сьо цю каналію, прахфесора вже Куровськіх. Він, бач, тераз почесний академон РАЕН, та каже шо нема української мови, а тіко спаплюжена россійська. Питаю його: «А как будет на расейском: „Мій хуй“. — Він каже: „Мой хуй“. А я питаю: „Як буде: «Мий хуй?» — а він очі витріщив и мовчить.
Ото нац треба було цілу націю кацапів вигадувать, шоб тіко хуя не мити?
