«Выйдут или все, или все, кроме нас».
Но так, шобы не врать — тогда лично я еще не служил.
Тогда каждый рубился на своем месте. Я на своем отстрелялся, и мой медийный гатлинг, прокрутив на холостом привод шестисвола, выплюнул на пол вместо привычного потока свинца, каких то блять пестрых бабочек и контекстную рекламу увеличения хуя за три дня
И набежали какие-то мыши спрашивая — почем гильза на сувенир?
И тогда я бросил его нахуй, свой опустевший машингвер на мраморный пол какого-то министерства охуительной промышленности. И пошел искать судьбу. Шел с севера, через Лисичанск, через Авдеевку и Марьинку. Подъезжал на попутках или шел пешком, спрашивая — не надо ли кому-то кого-то? Говорил с комбатами и комбигами, звонил министрам и нардепам, качал головой, сплевывал в пыль и шел дальше. Им было что-то надо, но не то, что мне.
И там, где уже кончилась наша земля, и оставалось только двести метров мелкого моря, пока станет по шею, Тайра мне сказала со своего морского трона: «Эй! Бинтовать умеешь? Беги бегом сюда».
И ни одного мига я не пожалел что прошел весь путь в сто тысяч ли. Чтобы быть дома, в семье своих Ангелов.
С днем рождения, коммандер.
