David Byrne и Talking Heads: восьмидесятые
20 Апрель 2016 / от Александр Топилов (author) 
/ (фото: mrgrieves21Время, однако, показало, что именно сольный проект Дэвида Бирна и Брайана Ино My Life In The Bush of Ghosts 1981 стал одним из самых влиятельных явлений для всей современной музыки. Особенно для диджейской культуры. Считается, что это вообще чуть ли не первый музыкальный альбом, на котором самые разные звуки сводились в единую мелодико-гармоническую структуру. Скажу сразу — это не правда. В первом СД-издании великого запповского гитарного тройника Shut Up «N Play Yer Guitar 1981 было написано буквально следующее: „Жалкие эксперименты Брайана Ино ничто по сравнению с гением Заппы“. И написано это было именно об этом альбоме и об этом методе — о миксах. Заппа, который как известно ненавидел Ино, Боуи и вообще всю эту тусовку (как гласит легенда из-за того, что они у него переманили Эдриана Белью), еще в своих Гаражах в 1978-1979 применил подобную фишку — брал партию баса из одной песни, барабанов из другой, накладывал на все это свою гитару и на выходе получалась совершенно новая композиция. Но при этом пионером сведения все же считается не он, а именно Бирн с Ино, поскольку именно их результат лучше всего отвечал своему времени и, возможно, был интереснее
Записывался он преимущественно в 1979 году, сразу после Fear Of Music. Все музыканты Talking Heads решили отдохнуть друг от друга. Джерри Харрисон занялся продюсированием соул певицы Ноны Хендрикс, которая потом записала партии бэк-вокала на нескольких пластинках группы. Крис Франц с Тиной Веймоут уехали отдыхать на Багамы. А Бирн с Ино с головой погрузились в странный и необычный мир африканской музыки. Они писали этот альбом больше года, и за этот год Токинг Хэдз снова необычайно выросли, сделав стремительный шаг совсем в другую сторону своим альбомом Remain In Light. Так что по сути музыка на этой пластинке развивалась сама по себе.
Начавшись просто как эксперимент на двоих, в конце концов все зашло в совсем неизведанные плоскости. Они брали какие-то африканские радиотрансляции, пение муллы, начитывающего что-то из Корана, какие-то куски речей, на все это накладывали то, что в титрах было так и обозначено: found objects. Это значило барабанчики всяких сортов. Вообще этот альбом чрезвычайно, прям-таки до неприличия ритмичен. Что, впрочем, для Дэвида Бирна не ново. А вот что действительно было для Бирна неожиданно, это то, что на этой пластинке вообще нет его голоса. Впрочем, фирменную бирновскую паранойю и безумие они сгенерировали просто немного иным путем — музыкальным насыщением.
My Life In The Bush of Ghosts звучит удивительно современно и сейчас. Несмотря на невообразимую плотность звука в нем есть главное: в нем есть воздух, в нем есть жизнь. Этот альбом для музыки — это как кислород для атмосферы. Он дал необычайный толчок для развития всей современной альтернативы. Что, конечно же, при выходе совершенно не считалось. Ревью были самые разные. Многие хвалили, но многие и ругали. Критики вообще потерялись в попытке жанровой идентификации альбома. Одни назвали это просто экспериментальным роком. Встречались и более залихватские названия для всего этого безобразия — workdbeat-funk-rock например. Все это в корне неверно. Это конечно же уже никакой не рок вовсе. Этот альбом — это сплав всего безумного, что тогда было в мире музыки: иновский эмбиент, африканские биты, ранняя невинная электроника, первые миксы с вкраплением реальности в виде радиоэфиров. Но главное, что было в этом альбоме — необычайная культурологическая глубина. Брайан Ино довольно сильный музыкальный теоретик, и он обосновал буквально каждую ноту, записанную на пластинку. Это был микс не музыкальный. Это был микс культурный. Это было внедрение африканского в американское. Или наоборот. Теперь уже никто этого не знает.
Итак, несмотря на то, что My Life получил разные отзывы при выходе, сейчас это считается безусловной классикой всей альтернативной музыки. Чего не скажешь о следующем сольном проекте Дэвида Бирна, вышедшего в тот же 1981 год — музыка к балету Твайлы Тарп The Catherine Wheel, оставшемся преимущественно неизвестным для широкой публики. А ведь он не менее прекрасен. И конечно же более бирновский. Твайла Тарп заказала музыку к этому странному полукомпьютерному балету Дэвиду Бирну именно тогда, когда его отношения с Брайаном Ино начали сходить на нет. Это должно было когда-нибудь случиться. Тина Веймут особенно возненавидела Ино. Она не без раздражения вспоминала, что они даже стали одеваться одинаково — во все черное. Носили туфли одной марки. Курили сигареты одной марки. Они стали одним целым. Это бесило. Всех. Так вот — именно на The Catherine Wheel Дэвид Бирн выступил как сольный артист. В каждой песне был свой состав. Некоторые треки он записал с музыкантами из Talking Heads, некоторые все с тем же Брайаном Ино. Почти везде по альбому раскидано присутствие Эдриана Белью. Ну и конечно же там снова много перкуссии: Йоги Хортон, Джон Чернофф, Стив Скейлз, еще кто-то. Но важно здесь то, что тут Дэвида Бирна во сто крат больше, чем на My Life. Тут есть законченные песенные структуры, есть бешено-атмосферные и ритмичные инструменталы, тут есть настоящий бирновский нерв. Тревожный и оголенный. Кстати тут надо понимать разницу в релизах. Мне повезло — я этот альбом впервые услышал еще в 80-х, с винила, на который влезло 45 минут музыки. Потом, когда я послушал его на СД-переиздании, я был удивлен его оригинальным звучанием — 65 минут. Плюс еще 20 минут музыки. На виниле при этом он слушался куда более динамичней и цельней. В полном варианте все же много балласта, который на самом деле смазывает впечатления. Впрочем, это конечно очень субъективно.
А группа тем не менее тоже занялась какими-то своими сольными проектами. Крис Франц с Тиной Веймоут собрали электро-фанковый состав Tom Tom Club, и их первый же хит Genius Of Love разорвал все танцполы мира. Откровенно говоря, они на этой пластинке заработали денег больше, чем за всю карьеру в Talking Heads. Джерри Харрисон тоже тогда же выпустил свой сольник, тоже в электрофанковом ключе, все с теми же музыкантами, которые тогда тусовались с группой — Эдриан Белью, Йоги Хортон, Берни Уорриэлл и плюс боуивский басист Джордж Мюррей. Брайан Ино отправился продюсировать каких-то ирландских рок-деклараторов U2, с которыми впоследствии тоже заработал свои главные деньги. А Бирн в это время отдыхал. От них от всех.
Talking Heads снова встретились в студии в июле 1982 года и приступили к записи альбома Speaking In Tongues, который вышел в 1983 году. Это был их коммерческий прорыв: самый продаваемый их альбом на то время с единственным хитом в истории группы, который влетел в американскую топ-10 — Burning Down The House. Продакшном альбома занималась сама группа. И несмотря на то (а может и именно благодаря этому), что эта пластинка регулярно называется одной из главных для всей музыки 80-х, сейчас его слушать очень непросто. Звук 80-х там зашкаливает. Просто потрясающий музыкальный материал уже опытных и зрелых музыкантов упакован в чудовищное пластиковое звучание с завышенными верхами. Но что поделаешь — такое было время. Поиски нового, синтезаторный бум, современный саунд.
Впрочем, все исправилось во время тура в поддержку этой пластинки, который вышел на видео и назывался Stop Making Sence 1984. Откровенно говоря — это, пожалуй, лучшее музыкальное видео, которое мне довелось посмотреть. Бирн прекрасно уловил дух времени с развивающимся видеорынком, к тому же опыт работы с Твайлой Тарп наглядно показал, насколько театр может прекрасно дополнить шоу. Этот концерт — это определенно целая постановка. Его сразу было решено снимать на киноленту и студия выдала бешеный на то время бюджет для съемок обычного рок-шоу — 1,2 млн. Режиссером взяли Джонатана Демми, который потом снял „Молчание ягнят“ например. Забегая вперед, замечу, что Stop Making Sence тоже сорвал все мыслимые овации: он брал призы за лучший документальный фильм и ревью на него были на 97% положительными — небывалая цифра в рок-критике на самом деле.
И это понятно любому, кто видит этот концерт. Во-первых, там настоящая драматургия. Каждая песня — это развитие концерта. Сначала поет песню один Бирн. На следующей к нему присоединяется Тина Веймоут. Потом — Крис Франц. И так далее. Постепенно выкатывают перкуссию. Клавиши. Еще клавиши. Выбегают девочки на подпевках. В конце концов на сцене гасают и отвязываются 10 человек. Все приглашенные — классные фанковые музыканты. Берни Уорриелл все 70-е рубил в Парламент/Фанкаделик. Гитарист Алекс Вейр из группы The Brothers Johnson. Наконец перкуссионист Стив Скейлз работал с Talking Heads еще с иновских времен. И даже после того, как все выбежали — все равно в каждой песне есть своя визуальная фишка. То с подсветкой они играются, то бегают все, то Бирн танец с абажуром исполняет, то вдруг в гигантском пиджаке выйдет. Смотреть на это не надоест никогда.
Во-вторых, это конечно же музыкальный материал. Все эти фанковые музыканты, они настолько оживили полумертвый саунд альбома Speaking In Tongues, что песни из него вдруг засияли совсем иными гранями. В живом исполнении эти песни наконец приобрели тот самый бирновский истеричный флер, который в ранних альбомах был значительно более выпуклым конечно. Ну и в-третьих — это по-настоящему эталонный драйвовый рок-концерт, несмотря на отсутствие в этой музыке рока как такового. Это настоящая мутация. А что именно там мутантное — рок или фанк — это уже не так уж и важно. Важно, что мы получили на выходе: настоящий видеопамятник времени, артисту, группе, музыке наконец.
Так что в конце 1984 года Talking Heads снова засели в студии, уже вполне вкусив заслуженной славы, денег и почета. Альбом Little Creatures 1985 они снова продюсировали сами. Группа была снова переформатирована. Здесь уже совсем другие приглашенные музыканты, которые по сути не влияют на саунд бэнда. Лишь украшают его — там аккордеон, тут саксофон, подпевок куча, традиционное широкое использование перкуссии. Но главное они совершенно поменяли музыкальный вектор. Считается, что этот альбом — это как бы исследование группой кантри и американы. Да, действительно, там много стил-гитары, да и общая мелодика песен какая-то массовая. Ушла великая бирновская паранойя. Т.е. совсем. Ушел нерв. Ушла истерия. Остались только песни. Мне он вообще кажется эдаким комбэком группы к первому альбому — простые песенные структуры, обычные гармонические квадраты, никаких сложных аранжировок. Но песни при этом действительно хороши. Бирн полностью отказался от бирновщины, сделав ставку на сонграйтерство. И снова альбом пользовался бешеным спросом. Собственно, это и есть самая коммерчески успешная их студийная запись. Было продано больше 2 миллионов копий, он был назван лучшим альбомом года некоторыми изданиями, даже оформление альбома поместили на первое место в лучших обложках года по версии Роллинг Стоун.
Альбом True Stories вышел в следующем году и не принес никаких видимых изменений. Музыка стала еще проще, приглашенных музыкантов еще меньше, музыкальные квадраты еще предсказуемей. Снова был поставлен акцент не на звучании всего альбома в целом, а на отдельных хитах. И снова они не прогадали: сингл Wild Wild Life выиграл первое место на MTV Video Awards 1987, уделав между прочим подопечных Брайана Ино — U2. В общем, альбом продавался конечно не так, как предыдущий, но свои задачи безусловно выполнил. Музыкально же он, повторюсь, совсем скучный. Впрочем, без бомб в виде песни Puzzlin» Evidence не обошлось слава богу. А еще ваша любимая группа Радиохэд назвала свою группу по одноименной песне именно из этой пластинки. Да.
Но Дэвид Бирн потому и Дэвид Бирн, что его этот проторенный путь совершенно не устраивал. Хиты хитами, но музыка должна двигаться дальше. Поэтому альбом Naked 1988 было решено записывать совершенно иначе. Talking Heads наконец-то снова добавили эксперимента в создание пластинки. Во-первых, они уехали из Нью-Йорка. Вышли так сказать из зоны комфорта. Локацией был выбран Париж — именно там по мнению Дэвида Бирна была та самая культурная карусель, которая ему была так необходима. Во-вторых, они добавили импульсивности в свои джемы. Они запирались в студии на весь день и джемовали с необычайным количеством народа. Как следствие в этом альбоме музыкальная палитра предельно развернута — здесь полная пачка духовых, куча дополнительных инструментов, перкуссия вываливается из саунда как котлета из насыщенного гамбургера. В некоторых песнях на гитаре поигрывает Джон Марр из The Smiths. А вот однажды, например, Дэвид Бирн услышал в парижском подземном переходе каких-то африканских музыкантов, был немедленно пленен их афрогрувом и незамедлительно притащил весь бэнд в студию. Они там тоже есть. Кстати, потом половину этого бэнда я встречал в еще одном фрко выраженном африканском альбоме — Tchokola 1991 скрипача Жана-Люка Понти. Наконец в-третьих — они снова позвали стороннего продюсера. Им стал великий Стив Лилливайт, который создал тот самый экзистенциально-потусторонний саунд на третьем альбоме Питера Гейбриэла.
Еще одна безусловная особенность пластинки — сессии записывались без слов. Вообще. Текстов у Бирна не было. И это принципиально сознательный момент. Все тексты им были придуманы уже в Нью-Йорке, когда они сводили и дорабатывали запись. Еще одним принципиальным моментом этого альбома я считаю возвращение нервности в музыку. Причем здесь она очень погранична: половина песен являются прекрасным образчиком бирновской истерии, половина же — какие-то полуафриканские-полулатиносские гитарно-песенные переливы под ритмичную перкуссию. Тут надо заметить, что Бирн (вместе с Полом Саймоном и Питером Гейбриэлом) одним из первых заинтересовался музыкой третьего мира. Он очень точно и вовремя считал потенциал этого саунда, а так же грамотного микса его с западной культурой. И альбом Naked как нельзя лучше это иллюстрирует. Музыкально здесь вообще все на недосягаемо высочайшем уровне. Это уже не просто группа из 4 человек. Это насыщенный альбом, предельно плотный, максимально развернутый. Аранжировки удивительно разнообразны и тонки, как и сам материал. Здесь есть машинные биты, латиноамерикана, африканизмы, веселенькие песенки про цветы, и мрачные упаднически-экзистенциальные гимны про ежедневный тлен. Все это звучит очень мощно, глубоко и сильно. И конечно же очень разнообразно, живо и ново. Бирн запросто вернул песням ту эмоциональность, которой так не хватало предыдущим двум пластинкам.
Вообще вокруг Naked ходит много историй. Это последний альбом группы, их настоящая лебединая песня. И я даже слышал утверждения, что Бирн поставил группу в известность: мол, ребята, мы записываем этот альбом, и все. Это — последний альбом. Неизвестно, насколько это правда, потому что после выхода этой пластинки они записали еще как минимум один трек. В 1990 году вышел их сингл Sax and Violins — саундтрек к фильму Вима Вендерса «Когда наступит конец света». Ну что тут скажешь? Эта песня запросто показывает и доказывает, что группа распалась на пике своих возможностей — это одна из самых прекрасных их песен. С другой стороны им просто надо было идти дальше. Хотя, при чем тут «им»? Дэвид Бирн. Ему надо было идти дальше. Ему стало слишком тесно и скучно в пределах одной группы. Его ждала впереди блестящая сольная карьера, и главное в ней то, что никто не связывал его возможности. A Talking Heads... Они свою задачу выполнили.
Однажды я где-то у кого-то вычитал, что в 80-х были 2 группы из мира альтернативной музыки, одинаково достигшие как коммерческого успеха, так и в конце концов не прогнувшиеся под шоу-бизнес и до конца занимавшиеся развитием всей современной музыки: The Clash и Talking Heads. Причем если Клэш по сути ушли со сцены в начале 80-х, то Токинг Хэдз на протяжении всего десятилетия задавали планку альтернативного мейнстрима ◼
