Российские политики в первые недели после Нового года сделали несколько громких заявлений, касающихся Украины. Вначале Владимир Путин, на встрече с СМИ значительную часть времени посвятил российско-украинским отношениям.

В частности, кроме заявления о готовности передать захваченную в Крыму военную технику, сказал, что «абсолютно ненормальная ситуация, когда вместо конструктивного развития отношений между двумя близкими, братскими, странами и между фактически частями одного и того же народа складывается ситуация, которую мы наблюдаем сегодня». Далее последовали заявления депутата Госдумы Константина Затулина, призвавшего пересмотреть договор «О дружбе и сотрудничестве» и, наконец, слова Лаврова на пресс-конференции о «признании территориальной целостности Украины без Крыма».

Почему Кремль говорит о мире?

Если рассматривать процессы в комплексе (с учётом произошедшего перед Новым Годом, обмена пленными), то явно видна новая стратегия поведения Российской Федерации, которую незадолго до начала процессов Украинский институт будущего описал в своём прогнозе на 2018 год. Кремль не меняет своих целей и методов работы – как и раньше он рассчитывает на «реинтеграцию» «ЛДНР» в политическое поле Украины. В худшем случае, оставить оккупироваванный Донбасс как постоянный раздражитель, который дестабилизирует ситуацию в украинской политике.

Возникает вопрос: если цели не изменились, то почему меняется риторика Кремля? Ответ на него стоит искать в сопоставлении следующих факторов:

Есть ещё и временной фактор: в 2018 году в РФ пройдут президентские выборы, на которых Кремлю желательно продемонстрировать эффективность своей внешней политики. При этом Путин и его окружение осознают, что быстрого решения проблемы Донбасса (удовлетворяющего их) не существует, а формат «ни войны, ни мира» может быть выгоден, как минимум до лета, поскольку оставляет поле для манёвра, тем более, что позиция украинской стороны, не предлагающей альтернатив «Минскому процессу» даёт возможность вырабатывать и предлагать свою повестку. В принципе, мы это уже наблюдаем в виде перехвата инициативы по миротворцам. Позиция РФ примерно такова:

Среди прочих методов Россия может инициировать пересмотр «Договора о дружбе и сотрудничестве». Точнее говоря, Затулин уже забросил удочки, что Договор нуждается в корректировке. Мотивация россиян очевидна — внести изменения в разделе по Крыму, поскольку в 1997 году Россия признала его в составе Украины. Как известно, договор требует пролонгации каждые 10 лет, поэтому предложение Москвы по-сути создает предпосылки для его отмены, поскольку Украина никогда не согласится с аннексией Крыма. Если Россия будет настаивать на внесении положений по Крыму, конечно. Если же стороны за полгода до окончания не уведомляют о желаемых претензиях или изменениях, то он автоматически продлевается.

Варианты действий Украины

Активность России, как это не парадоксально, создаёт новые возможности для украинской дипломатии. Естественно, можно и дальше возлагать надежды на результаты консультаций Волкера и Суркова, говорить о незыблемости «Минска-2» — вполне реалистичный сценарий, и, даже, в чём выгодный части украинских политиков, поскольку он сохраняет режим «ни войны ни мира», оставляя поле для манёвра и не создавая точек напряжённости во внутренней политике в преддверии электорального года (напомню, что в 2019 нас ожидает сразу 2 избирательные кампании).

С другой стороны, можно пытаться играть «на поле РФ», взяв на вооружение ту же «мирную» риторику. Например, если Россия говорит о передаче военной техники из Крыма, поблагодарить Кремль за то, что он «начал отдавать Крым, пусть не полностью, но по частям». После чего можно поставить свои условия: поскольку техника была захвачена, не обслуживалась, и, учитывая ступень недоверия между гражданами, оценка состояния имущества должна проводиться независимой международной организацией. Её транспортировка и передача проходить под контролем СММ ОБСЕ, а украинские военные готовы принять, но исключительно на свободной от российских оккупантов территории. Таким образом Киев:

Но самое главное, такой постановкой вопроса Киев перехватывает инициативу и «мирные предложения Путина» становятся проблемой для самого кремлёвского царя.

Ещё более интересная ситуация с «большим договором». Украинские дипломаты активно апеллируют к «Будапештскому меморандуму», не содержащему никаких практических и обязательных норм, но забывают о ратифицированном и действующем т. н. Большом договоре с Российской Федерацией от 1997 года.

А там, частности, есть:

Этот договор, повторю ещё раз, действует и зарегистрирован в секретариате ООН. Чтобы понять разницу, сравните формулировки Будапештского меморандума и «Большого договора» по границам.

Обязательство "уважать" и подтверждение "нерушимости" — это, как говорят в Одессе, таки две большие разницы.

В котором, кстати, Германия, Франция и Англия гарантировали нерушимость границ после "урегулирования вопросов нацменьшинств". Приведу полностью перевод данного приложения:

"Правительство Его Величества Великобритании и Французское Правительство вводят в вышеупомянутое соглашение за основу, что они поддерживают предложение, содержащееся в параграфе 6 Англо-французских предложений от 19-ого сентября, касающийся международной гарантии новых границ Чехословацкого Государства против неспровоцированной агрессии.

Когда вопрос Польских и Венгерских меньшинств в Чехословакии будет улажен, Германия и Италия с их стороны дадут гарантию Чехословакии."

Вскоре после этого началась большая война.

Теперь переходим к Украине. Последовательность действий:

Параллели слишком очевидны, и, по моему скромному мнению, в 2018 году, когда Мюнхенскому сговору исполняется 80 лет, МИД Украины вправе обратить внимание европейских и американских партнёров на явные параллели между политическими процессами тогда и сегодня. Такая аргументация, без сомнения, будет воспринята как жёсткая, но она будет более близкой и понятной европейским политикам, чем разговоры о "защите Европы", "стремлениях к евроинтеграции" и так далее.

Текст написан в рамках работы на Украинский институт будущего. Опубликован на Хвыли