...моими силами.
Раньше как-то я мало обращал внимания на Владимира Корнилова. Лицо его у меня почему-то вызывало ассоциации с сагайдаком (см. известное письмо) Затули-паши, а так... Если человек занимает пост директора такой институции, то ясно, что ничем кроме обслуживания интересов враждебного Украине иностранного государства он заниматься не может. Его высказывания, изредка попадавшиеся мне в СМИ, подтверждали это впечатление.
Но вот (вы уже догадались, что я неспроста) я узнал, что статья этого самого Корнилова «Конотопская битва — новый общенациональный миф» пользуется у некоторых людей незаслуженной славой «убедительной и добросовестной».
И я не мог не призвать себя к топору :)
1. Измена Выговского старше измены Мазепы
Вообще-то, «измена» Богдана Хмельницкого еще старше (договор, заключенный с Карлом Х в начале 1657 г., в то время как Швеция воевала с Россией).
Корнилов, естественно, не задается вопросом — не совершила ли Россия ошибку, заключив в 1656 г. союз с Польшей против Швеции, не нарушил ли царь этим поступком свои негласные обязательства перед гетманом. А стоило бы.
2. ...может, потому, что не было уверенности в том, кто он [Выговский] — православный или католик?
Гнусное передергивание. Вот что пишет Соловьев: «Выговский был шляхтич православной веры». И ниже: «В битве при Желтых Водах Выговский попался в плен к казакам, но, как православный, не был убит, а взят Хмельницким для письменных дел». (Т. 10, гл. 3)
Скорее всего, Хмельницкий знал Выговского и до 1648 г., потому что тот на самом деле попал в плен к татарам и гетман его обменял на коня.
Выговский, будучи на польской службе, не только не принял католичество, но и вступил в Луцкое братство.
3. ...в разоренных его [Выговского] наемниками Миргороде, Глухове и Лубнах?.. Осадив городок Зеньков... Выговский пообещал его защитникам жизнь и свободу в обмен на капитуляцию. Те поверили и поплатились — все до единого были убиты.
А вот что пишет Яворницкий:
«Отрядив часть своих войск к Лохвице, под начальством Немирича, Выговский сам двинулся на Миргород, и Миргород сдался ему.
Отсюда Выговский пошел к Зенькову, где засели запорожцы, но, несмотря на численное превосходство своих войск и на авторитет своей власти, гетман не мог взять город: запорожцы упорно защищались. В течение шести недель стоял Выговский под Зеньковом и ничего не мог сделать со своими противниками. Отражаемый от всех концов города, он, под конец, принужден был отступить от Зенькова с большим уроном и с нескрываемой ненавистью к запорожцам. Оставив Зеньков, он сжег несколько городов на Украйне и повернул к Чигирину». (История запорожских казаков, Т. 2, гл. 13)
Какие, однако, расхождения в «мелких деталях». Корнилов врет как сивый мерин. Кстати, вот челобитная самих зеньковцев:
(Акты ЮЗР, Т. 7, с. 284)
Очевидно гнусное вранье Корнилова насчет осады Зенькова и Миргорода, которое представляет Выговского куда более жестоким и непопулярным среди украинцев, чем то было на самом деле.
4. Подавить бунт на Левобережье Выговский пытался с помощью правобережных казаков, но большинство из них отказались участвовать в братоубийственной войне. Тогда гетман использовал наемные войска...
Обратимся к Соловьеву:
«Встала сильная рознь: одни были за Выговского, другие — за Пушкаря. Лубны заперлись от полков Выговского, которые должны были силою пробиваться через город, но миргородцы свергнули своего полковника Довгаля и посадили под стражу за преданность делу Пушкаря.
Козаки из Голтвы не пошли за Выговским в поход, и гетман велел объявить им, что если не пойдут, то на возвратном пути он всех их перебьет и город сожжет; козаки испугались и выступили в поход.
Малороссия делилась уже Днепром: по левую сторону жители всех городов желали, чтобы были у них воеводы государевы, а на правой стороне козаки говорили: „Пушкарь хочет, чтоб быть государевым воеводам, но у нас этого никогда не будет“. (Т. 11, гл. 1)
И снова „расхождения“. То есть ложь.
5. А теперь посмотрим, что в ноябре 1658 г. сообщал в Москву князь Григорий Ромодановский о том, как левобережные казаки бросались в братские объятья россиян:
(Акты ЮЗР, Т. 7, с. 259. Голтва находится в Полтавской области).
6. Еще интереснее проследить за действиями пророссийских казаков на Левобережье весной 1659 г.:
(Акты ЮЗР, Т. 7, с. 283). Казаки полтавского полковника Кирила Пушкаря сожгли Кобеляки, лежащие всего в полусотне километров южнее Полтавы. Не правда ли, разрушается идиллическая черно-белая картина происходившего?
7. И наконец о самой битве.
Многочисленное русское войско в битве не участвовало, хотя сейчас некоторые украинские историки радостно пишут о „полном разгроме армии Трубецкого“.
Передовой элитный отряд конницы князя Семена Пожарского безрассудно бросился за отступавшим Выговским, а в тыл русской коннице ударили находившиеся в засаде татары. В этой бездумной атаке погибли отпрыски самых знатных московских родов...
Гибель лучших потомков русской знати была воспринята в Москве как национальная трагедия.
А вот как на эти события смотрел Соловьев:
„Цвет московской конницы, совершившей счастливые походы 54-го и 55-го годов, сгиб в один день; пленных досталось победителям тысяч пять...
Никогда после того царь московский не был уже в состоянии вывести в поле такого сильного ополчения. В печальном платье вышел Алексей Михайлович к народу, и ужас напал на Москву... Трубецкой... сгубил такое громадное войско!“ (Там же)
8. События сразу после битвы.
При этом попытка татар развить успех и напасть на армию Трубецкого, непосредственно осаждавшую Конотоп, провалилась — русская артиллерия отбила нападение.
Соловьев:
„Разгромивши отряд Пожарского, хан и Выговский двинулись к Конотопу, чтоб ударить на Трубецкого, но боярин уже отступил от города и благодаря многочисленной артиллерии успел без большого вреда от напирающего неприятеля перевести свое войско в Путивль, куда прибыл 10 июля; Выговский и хан не преследовали его далее реки Семи и отправились под Ромен“.
Ловок неравноапостольный Владимир :)
Вот краткое изложение тех событий у Яворницкого:
„Тогда... составилось сильное ополчение... под начальством князей Григория Ромодановского, Алексея Трубецкого, Семена Пожарского и гетмана Ивана Безпалого.
Ополчение это в половине апреля 1659 года сосредоточено было возле Конотопа, но одна часть его потерпела здесь большой урон от Выговского и его союзников татар и ушла в город Путивль...
После конотопского дела Выговский уже готовился было неумеренно торжествовать свою победу, но в это время из Запорожья вторично вышел против него знаменитый вождь козаков Иван Сирко“. (Там же)
А вот что писал в своем дневнике современник тех событий Патрик Гордон:
„...ночевал в Конотопе. Сей город славен и знаменит по скорбным песням русских о гибели там их конницы в год Господень 1658. В то время русские осадили его с многочисленным войском и весьма утесняли посредством апрошей, мин, метания гранат и постоянной стрельбы из пушек.
Казаки, кои во главе с Выговским подняли тогда мятеж против царя, призвав татарского хана и сойдясь с ним, подступили на помощь. Выслав сперва небольшой отряд, они подняли тревогу, причем князь Семен Пожарский — горячая голова — выступил с прочими и с лучшей кавалерией и преследовал татар через гать или болото. Хан, незаметно стоявший с войском в долине, вдруг вырвался оттуда тремя огромными, как тучи, массами и, будучи слишком проворен для русских, окружил и одолел их, так что спаслись немногие...
В ту же ночь русские в великом смятении покинули свои траншеи и выступили прочь, но едва успели построить армию в обычный походный порядок на случай угрозы, когда с рассветом татары, казаки и поляки под командой Выговского изготовились на них ударить. Русские, однако, отошли в хорошем порядке, прикрытые вагенбургом и орудиями, так что татары не смогли взломать их строй“. (Т. 3, листы 36–37)
Никак не похоже на разгром всего лишь „передового отряда“.
9. Ну и на десерт.
Точно так же в 1854 г. вся Англия скорбела и до сих пор скорбит по поводу точной копии авантюрной вылазки русской конницы под Конотопом — знаменитой „атаки легкой кавалерии“ под Балаклавой.
Точной ли?
Вот как вел себя князь Пожарский:
„...нагнал черкас, поразил и погнался за отступавшими, все более и более удаляясь от Конотопа; тщетно языки показывали, что впереди много неприятельского войска, и остальная половина козаков, и целая орда с ханом и калгою: передовой воевода ничего не слушал и шел вперед. «Давайте мне ханишку! — кричал он. — Давайте калгу! всех их с войском, таких-то и таких-то... вырубим и выпленим».
...Пожарский и Львов попались в плен; Пожарского привели к хану, который начал выговаривать ему за его дерзость и презрение сил татарских, но Пожарский был одинаков и на поле битвы и в плену: выбранив хана по московскому обычаю, он плюнул ему в глаза, и тот велел тотчас же отрубить ему голову“. (Соловьев, там же)
Героизм, напоминающий храбрость во хмелю.
Что касается „атаки бригады легкой кавалерии“, то произошла она от неверно истолкованного приказа. Счет шел на минуты ("Lord Raglan wishes the cavalry to advance rapidly to the front, follow the enemy...»), поэтому приказ не обсуждался, а был исполнен.
10. Казалось бы, какой повод для России отпраздновать эту «историческую победу»!
Вообще-то, англичане помнят героизм своей конницы под Балаклавой точно так же, как русские — героизм защитников Севастополя. Город в итоге сдали, но эта страница в истории России отнюдь не считается позорной.
Итого: A bunch of lies, nothing more
А заодно в этой дискуссии я еще раз вскрыл симптомы имперастии, на этот раз в умах среднего и высшего порядка. (с) Blacklack
