Те, кто сталкивался с государственной медициной, рассказывают о ней едва ли не с религиозным подтекстом. Из уст в уста передаются сказания о встрече со святым, что исцелил, либо, что чаще, жуткие истории о встрече с исчадием ада, чья цель – нажива и мучения нужденных душ. Очутившись в больнице, где не оперируют острый аппендицит без N-ой суммы наличными, и впрямь легко уверовать в непостижимый божественный замысел. Иначе с ужасом задашься вопросом: как оно всё не развалилось до сих пор?

Лекарства за свой счет и вездесущие сборы в фонды лабораторий, кабинетов, отделений, как следствие недофинансирования – кто только не громил с амвона наше государство за это, но мало кто – за непрофессионализм и некомпетентность. Толкового специалиста можно найти разве что через знакомых. Обращение в ближайшую поликлинику или вызов бригады скорой помощи превращаются в лотерею: повезет – не повезет. Между делом спросив одного ветеринара, не может ли он посоветовать знакомого «человеческого» невропатолога, только – хорошего, ветеринар ответил, что, похоже, все хорошие уехали.

Обучить новых хороших почти негде – в медицинских ВУЗах коррупция цветет пышным цветом, как и везде. Высшее образование давно обесценилось, и диплом стал приложением к школьному аттестату. Учеба в ВУЗах часто нужна кому-то ещё, но не учащимся. Остаётся только надеяться, что не исчезли ещё те, кто стремятся к чему-то, а не в никуда. Такое не придумать: на приёме молодой врач листал медицинский справочник перед пациентом.

Известно, что цена врачебной ошибки – жизнь. Менее известно, что цена врачебной нерасторопности – здоровье. И это – не общие слова. В областной больнице врач стационара выгнал из ординаторской мать, когда та забежала с жалобой, что у ребенка во сне начался странный тик. Оказалась остановка дыхания. Итог – кома.

Таких примеров – тысячи. Выявив проблемы со здоровьем, человеку нередко приходится бороться на два фронта – против болезни и против системы здравоохранения. Придя на прием, можно обнаружить, что врачи занимаются чем угодно, только не больными. И начинают шевелиться – иногда, буквально шевелиться – только после звонка в облздрав или на горячую линию министерства. Бюрократу дай только повод настучать по шапке нижестоящему. Но звонят не все. Если речь идёт о здоровье близкого, между кнутом и пряником скорей выберут пряник.

«Зачем отношения портить, нам ещё тут лечиться».

Конечно, в медицине есть мотивированные энтузиасты. Но пока что не им поручают что-то менять в системе здравоохранения. Впрочем, до сих пор никакой системы – нет. Находясь на соседних этажах, два отделения словно два разных мира. В одном – профессионализм и отзывчивость, в другом – ремонт Homo sapiens и «нечего тут шуметь».

Пандемия COVID-19 застала нашу медицину, в целом, именно такой. Безучастной, невежественной и платной. Заболевание COVID-19 опасно размахом: если больных будет слишком много, врачей и медицинского оборудования не хватит, чтобы спасти всех заражённых, и система здравоохранения будет парализована. Парализована, как в Италии. От сводок из Ломбардии у многих холодеет кровь. Наша страна начала готовиться к всплеску числа заражённых, ввели превентивные ограничения. По приказу министерства больницы прекратили плановые операции, приём на стационар, даже некоторые обследования. И оказалось, что нынешние ограничения парализовали нашу медицину сильнее коронавируса. За долгие годы безденежья врачей превратили в ещё один класс чиновничества, следующий логике служения и подчинения. Берутся серьёзно только за больных в неотложном состоянии. Допустим, если ветка в глазу торчит – госпитализация, а если утром вдруг ослеп на один глаз, но пришел на своих двоих – консультация в коридоре поликлиники. Есть пример мрачнее: раковому больному с метастазами отказываются делать химиотерапию.

Когда эффект отсрочки даст о себе знать, будет всплеск смертности среди других заболеваний, так как обратившимся не оказали помощь вовремя. Но, судя по свежим новостям, министра здравоохранения мало волнуют чьи-то жизни. Его волнует всего одна – жизнь доверенного лица, осуждённого за кражу банки икры.

«Пир во время чумы» – не про нас. В конце концов пировать негде – всё закрыто. Наше положение похоже на грабёж во время пожара: хватай что уцелело, сегодня воды не будет – кончилась. За всей этой вакханалией забылся вероятный срыв запуска второго этапа медицинской реформы. Занимаясь интригами, а не изменениями, экс-министр Зоряна Скалецкая и нынешней министр Илья Емец так и не предложили ничего взамен. И с 1 апреля деньги будут идти не за пациентом, а как раньше – от него.

Если подойти философски, плачевное состояние нашей медицины объясняется тем, что в стране, где, в целом, всё ещё мерилом работы считают усталость, идут работать не по призванию, а для зарабатывания денег, прежде всего. В государственных структурах этот принцип возведен в абсолют – работа ради работы. На госслужбе нет времени для человечности, и в этом министр ничем не отличается от семейного врача.

Увы, решение всех накопившихся проблем лежит за пределами системы здравоохранения. Нужно целевое финансирование – и много, нужно пресекать хищения – и тут не обойтись без изменений в правоохранительных органах. А разгромить фармацевтическую мафию, чтобы удешевить закупки лекарств, и вовсе кажется невозможным без военной операции. Одна беда: пока гремит сражение с VIP-палатами, некогда наводить порядок где-то ещё. С кого спросить за стратегию развития государства, если власть самоосознает себя, как аварийную службу? Но печальней всего, что и большая часть наших сограждан думает о власти также. Вот и живём мы, большой сорокамилионной страной, от поломки до поломки.